Андрей Колганов - Йот Эр. Том 2

Поэтому выход Нина нашла не вполне честным путем. На курсе училась девушка, Оксана Черная, внешне очень похожая на нее. И однокурсницы устроили взаимовыгодный обмен: Ксанка сдавала за нее зачет по физкультуре, а Нина за Оксану — математику. И в первый раз все прошло благополучно.

Беда подкралась с неожиданной стороны. Тяжелейшие нервные нагрузки в Польше, сдача экзаменов за курс средней школы, при том, что с четвертого по девятый класс Нина толком и не училась, вступительные экзамены в медицинский, да еще и попытки одновременно с учебой на первом курсе освоить ряд предметов за второй курс (как я уже говорил, Нина приходила в институт в восемь утра, а уходила в час ночи, когда ее выгоняла охрана) — все это привело к колоссальной перегрузке организма.

Первый звоночек прозвучал тогда, когда Нине не удалось повторить в весеннюю сессию 1952 года фокус с зачетом по физкультуре. Ксанка заболела, и отдуваться пришлось самой. В результате в мае, при сдаче зачета, Нина потеряла сознание на стометровке.

Ее тут же отправили на медицинское обследование, которое обнаружило, что у нее имеются нарушения в работе сердца. После этого в деканате девушке объявили, что она будет отчислена из института по состоянию здоровья.

Поскольку Нина почти всю жизнь мечтала быть хирургом, для нее это был страшный удар. Казалось, что смысл жизни полностью потерян. Выйдя из здания института, она даже хотела броситься под трамвай, кольцо которого было как раз рядом с институтом на Пироговке, и уже примерялась, как броситься под прицепной вагон, чтобы вагоновожатый не среагировал. Однако в последний момент она устыдилась собственной слабости и, решив, что, может быть, еще удастся избежать отчисления, отправилась сдавать очередной экзамен — по физике.

Пребывая в полной уверенности, что она стоит у доски в мединституте, отвечая физику, она была сбита машиной на площади Дзержинского (Лубянской) около «Детского Мира». Водитель, к счастью, успел вовремя затормозить, и удар машины не привел к серьезным последствиям. После этого случая Нине стало окончательно ясно, что у нее начались галлюцинации — а краткие слуховые галлюцинации (чаще всего — голос отца) она замечала еще до этого. Она сама отправилась к психиатру, который был крайне изумлен, что душевнобольной человек пришел к нему по собственной воле, да еще и сам заявляет о своем психическом расстройстве — такого в его практике еще не было. Поэтому первоначально врач отнесся к ее словам с недоверием. Однако когда обнаружилось резкое отклонение от нормы кожно-гальванической реакции, психиатр побледнел и тут же вызвал двух здоровенных санитаров.

— Да не нужны ваши санитары, — устало проговорила Нина. — Я сама хочу лечиться и сопротивляться не собираюсь.

После обследования девушка была тут же госпитализирована в психиатрическую клинику в Белых Столбах.

Сама Нина полагала, что в ее психическом расстройстве были повинны не только нервные перегрузки, но и резкий контраст той атмосферы, в которой она находилась в Польше (рискованные спецоперации по заданиям Родины, самоотверженная борьба за новую власть вместе с товарищами по ZWM — ZMP, общение с людьми, прошедшими фронт и партизанскую борьбу), с «высшим обществом» в СССР, уже приобретавшим признаки разложения. Здесь она окунулась в атмосферу, где немалая часть старшего поколения была охвачена косным бюрократическим угодничеством или самодурством (смотря по положению), а их потомки, «золотая молодежь», уже во множестве предавались пьяному разгулу, наплевав не только на какие-либо идеалы, но и на остатки догм, за которые еще держалось старшее поколение…

Несомненно, свою роль сыграли недоедание и авитаминоз (пеллагра), перенесенные ею в годы войны. В советской психиатрии было зафиксировано немало случаев отсроченных на несколько лет расстройств у подростков, перенесших подобные лишения.

Нине запомнился вопрос лечащего ее психиатра:

— А чем вас можно довести до буйного состояния?

Долго не раздумывая, Нина ответила:

— Детским плачем.

И вот в ее палате стала постоянно звучать пленка с записью детского плача… Когда достигнутый результат удовлетворил врачей, было предпринято лечение электрошоком — варварский метод, ныне применяемый лишь для лечения наиболее тяжелых расстройств. Но тогда еще не было современных психотропных препаратов. Электрошок применялся дважды. После первого раза у девушки наступила абсолютная амнезия, сохранились только элементарные физиологические функции.