Андрей Колганов - Йот Эр. Том 2

Итак, в сентябре 1951 года Нина Коновалова начала учебу на первом курсе мединститута. Стремясь как можно быстрее овладеть профессией, она начала одновременно с учебой на первом курсе изучать ряд предметов за второй курс, в том числе приступила к занятиям в анатомическом отделении. Дело доходило до того, что Нина приходила в институт в восемь утра, а уходила в первом часу ночи, когда ее выгоняла охрана.

Анатомичка первого меда была унаследована ею еще от медицинского факультета Императорского Московского университета (затем, при Советской власти, — 1-го МГУ) и оставалась среди комплекса университетских зданий на Моховой (то есть проспекте Маркса) даже после того, как медицинский факультет выделился в самостоятельное учебное заведение и переехал на Пироговку. Здание анатомички располагалось в окружении корпусов гостинцы «Националь», посольства США, геологоразведочного института и отделения психологии философского факультета МГУ.

Студенты, проходившие практикум в анатомичке, дружной группой забегали в столовую, помещавшуюся под каменными сводами полуподвала главного корпуса МГУ (вход под аркой парадного крыльца), не переодевшись и источая весьма специфические запахи, среди которых запах формалина был далеко еще не самым пугающим. В этом была своя положительная сторона: прочие студенты шарахались от них в стороны, давая возможность подобраться к раздаче без очереди.

На занятиях в анатомичке им приходилось изучать методику хирургического вмешательства, в том числе и на подопытных животных, которых на время операции, конечно, усыпляли, а по окончании бросали безо всякого дальнейшего вмешательства. Поскольку Нина оставалась там до позднего вечера, ее преследовал жуткий вой животных, отошедших от наркоза, большинство из которых просто-напросто умирало в мучениях. Сначала Нина, чтобы прекратить эти мучения, перерезала им горло скальпелем, а на попытки охраны остановить ее отвечала: «Кто сунется — самому горло перережу». Ей, надо сказать, сразу верили и отступались.

Однако даром ей это не прошло, и на нее даже попытались завести дело за порчу «лабораторного имущества». И тогда Нина организовала акцию протеста… Ей удалось организовать и поднять на протест против варварского обращения с лабораторными животными не только своих студентов-медиков, но и университетских студентов с журналистского, юридического и биолого-почвенного факультетов. Двор не вместил толпу студентов, она выплеснулась в скверик перед фасадом главного корпуса и в проезд между ним и институтом геологоразведки. Над толпой появились самодельные плакаты. Требование было элементарное — окончательно усыплять животных после проведения опытов, а не бросать их умирать медленной мучительной смертью.

В этот момент из располагавшегося между университетом и гостиницей «Националь» здания посольства США (где впоследствии находился офис государственной компании «Интурист») выехала посольская машина, откуда попытались вести кино— и фотосъемку митинга. Десятки студентов немедленно облепили машину, силой открыли ворота посольства и закатили машину обратно.

Разумеется, милиция немедленно вмешалась и потребовала «это дело прекратить!» — шутка ли, буквально напротив Кремля бушует стихийный митинг! Да еще в те времена-то! Организаторов, которые и не думали скрываться, задержали. Поскольку Нина решительно заявила, что вся инициатива исходит от нее, других задержанных, составив протокол, вскоре отпустили. А ей пришлось звонить своему начальству («Иван Иванычу»):

— Меня тут арестовали! Выручайте!

— За что?

— За то, что я всем горло перерезаю.

— Кому это — «всем»?..

В конце концов ситуация выяснилась, и Нину из отделения милиции тоже выпустили. Хотя по тогдашним временам подобная выходка могла иметь крайне тяжелые последствия, в данном случае власти предпочли замять это дело.

Сложности в первую сессию возникли у Нины только со сдачей зачета по физкультуре. Хотя девушка физически была достаточно крепкой, с гимнастическими снарядами у нее были очень сложные взаимоотношения. Тяжелые повреждения плечевых суставов, полученные в начале 1950 года, не давали ей возможности работать на кольцах и на брусьях. Попытка преподавателя физкультуры подсадить ее, чтобы она могла взяться за кольца как следует, кончилась тем, что девушка, не удержавшись, просто села ему на шею под смех всей группы. А перед «козлом» у нее был просто какой-то психологический ступор: разбежавшись, она фатально останавливалась, не в силах совершить прыжок с опорой на руки.