Гор Видал - Вице-президент Бэрр

Утку я не люблю; фазан еще ничего, если не жесткий. Мне попался жесткий кусок. Ну, да бог с ним. Затем подали целый окорок и целую индюшку на одном большом блюде; они возвышались, как две горы над предгорьями из бараньих отбивных, мяса в сладком соусе и куропаток.

Моя соседка облизнула губы. Ну и толстуха! Боюсь, что Старожил плохо выполняет свой долг. Описание распадается на отрывки, но то же самое получилось с президентским обедом. Мне уже делалось дурно.

— А, эти окорока привозят с того берега, откуда-то из-под Александрии! Какая коптильня там у старого негра! Мы все к нему ездим. — Она положила себе окорока и индейки (не ножку), взяла баранью отбивную (вилка на секунду замерла в воздухе — не взять ли вторую, а затем вонзилась в потрошки). Я изо всех сил старался за ней поспеть.

— Вы пишете о политике, мистер Скайлер? — Она уже установила мою связь с радикальной, неприличной (она хихикнула, демонстрируя свою серьезность) «Ивнинг пост».

— Не слишком часто. Пишу безделицы. О старом Нью-Йорке, о театрах и…

Что же именно пишет Старожил? Отвергает все современное, чтобы ублажить пожилых читателей, сердитых на Леггета.

Теперь нас обносят гарнирами. Моя соседка попробовала от каждого. Я — почти от каждого. Подавали макароны и пирог с дичью (вкус до сих пор у меня во рту), шпинат, цветную капусту, тушеный сельдерей… а тем временем перед каждым в бокалах не убывали заморские вина девяти марок.

Мы просидели за столом два с половиной часа; я понял, как мудро поступает президент, не притрагиваясь ни к чему, кроме риса. Интересно, противно ему на нас смотреть или нет? Неизвестно. Миссис Ливингстон слева от него очень жизнерадостна, а иностранная дама справа — очень красива. Время от времени он обращался и к мужчинам, но я не слышал, что он говорил. Голос у него резковатый, но не противный и уж определенно негромкий. Все подражают ему и кричат: «Клянусь всевышним!» — как полоумные старые петухи, но выходит вовсе непохоже. Эндрю Джексон — само достоинство и утонченная обходительность и похож скорее на полковника Бэрра и других героев Революции. Если Ван Бюрена выберут в ноябре, он будет первым президентом Соединенных Штатов, который не родился подданным английского короля.

Я смотрел на Эндрю Джексона глазами Старожила и, несмотря на великолепие приема, почти не сомневался, что бледный старик во главе стола страдает от физической боли и что у него неудачная челюсть: она смещается во рту, когда он поджимает тонкие губы.

— Боже! — Моя соседка выплюнула — другого слова не подберешь — на тарелку целую кучу дроби. — Можно подумать, в эту несчастную куропатку палили, как на войне.

И я, подальше от греха, принялся за индейку, запивая ее мадерой. Дама с Запада восхваляла мистера Ван Бюрена, который сидел напротив, любезно улыбаясь и почти ни к кому не обращаясь ни с чем, кроме вежливых фраз.

— У нас в Вашингтоне его называют «маленький волшебник». В самую точку! Да, да! Как у него все ловко и политично выходит! Знаете, мой муж говорит, что Мэтти Ван как тигр в ночи выходит на добычу! — Очевидно, ей очень нравилась эта фраза, потому что она повторила ее дважды, чтобы я потом подтвердил авторство конгрессмена из Огайо (теперь я припоминаю, что они из Толедо).

— Конечно, мы счастливы… мы в восторге, что он станет президентом, и пусть мистер Клей думает, как ему угодно, сам-то он, правда, приятнейший сенатор, несмотря на пристрастие к виски и азартным играм. Я стою за умеренность.

Старожил привел ей весьма любопытные статистические данные о числе пьяниц в Соединенных Штатах. На нее это не произвело впечатления.

— Но нам снова будет недоставать нежной женской руки. Мистер Ван Бюрен не только вдовец, у него нет ни дочерей, ни невесток. Что ж, придется приспосабливаться к новому холостяку в милом доме. Конечно, от жены иной раз одно мучение. Говорят, миссис Монро была такая чванливая, что ей в Восточной комнате построили помост и она восседала королевой на троне, принимая hoi polloi [103] Простонародье ( греч.). .

Я рассказал ей про Долли Мэдисон и «Дон Кихота». Может быть, я что-то спутал. Она даже не улыбнулась.

Принесли мороженое самых фантастических конфигураций, с бланманже, печеньями и кремом. Затем на столе выросли пирамиды фруктов. Я думал, что вот-вот умру. И еще я напился, как и большинство гостей. Но Вашингтон хоть и южный город, а заправляют им люди с Запада. Стало быть, хоть пьют здесь куда больше, чем в Нью-Йорке, но на людях напиваются реже.