Юрий Нагибин - Волхвы

Придворные хором стали восторгаться пронзительным умом Гаспара.

— А вот средства для ухода за телом, тюрбан из птичьих перьев и жемчужное ожерелье я преподнесу вам, мои подруги, чтобы вы ждали меня и были хорошими девочками.

В благодарном порыве наложницы чуть не задушили Гаспара в своих объятиях…

22. Утро. Караван Гаспара готовится в путь. Во дворе дворца наложницы Гасана исполняют танец разлуки.

Он трогательно прощается с ними. Затем садится на рослого, с надменно оттопыренной нижней губой верблюда и возглавляет караван.

Заливаясь слезами, наложницы долго машут ему вслед…

23. Раннее утро. Давно погасли все звезды, и лишь Вифлеемское светило сияет тающим бледным золотом.

Алазар возится в своем пчельнике: устанавливает пустые соты, разговаривает с пчелами, шутливо корит их за лень:

— Вон как разоспались! Солнце светит вовсю, раскрылись чашечки цветов, просят: возьмите наш нектар. А вам, ленивицы, и дела нет.

Болтая, он нет-нет да посмотрит на звезду, владеющую его мыслями.

Пчелы и впрямь не спешат начать привычную трудовую жизнь. Они переползают с места на место, иногда взлетают, но тут же возвращаются назад. Легкий гул наполняет воздух, словно они о чем-то шушукаются. Алазар видит беспокойство пчел.

— Что с вами стряслось?! — спрашивает он, но не получает ответа.

В хаотическом движении пчел появляется целенаправленность, они сбиваются в плотный рой, провисая в воздухе серым гудящим кулем, и вдруг этот куль, достигнув предельной плотности, взмывает на высоту молодой пальмы и уносится прочь.

Алазар озадаченно смотрит ему вслед — рой удаляется в сторону Вифлеемской звезды. Вот он совсем закрыл ее, но вскоре опять пробился тонкий лучик.

Алазар стал осматривать пчелиные домики. Пусто. Затем он обнаружил большую мертвую пчелу.

— Король пчел!.. Ты умер или тебя убили? А может, просто уснул тяжелым сном старости? — Он кладет его на крышу улья. — Полежи тут, солнце оживляет даже мертвых пчел.

Было совсем тихо, но вдруг пахнул ветерок и поднял на воздух короля пчел. Казалось, что он взлетел. Но нет, ветер так же внезапно стих, и мертвая пчела упала в траву…

24. (Из наплыва в наплыв идут кадры, изображающие поиск Алазаром своих пчел.)

Вот он верхом на ослике объезжает базар.

— Вы не видели моих пчел? — спрашивает у торговцев овощами.

Те отрицательно качают головами…

Вот он в медовом ряду.

— Вы не видели моих пчел?

— Нужны нам твои пчелы! — с явным злорадством отвечают пасечники…

Вот он спрашивает о пчелах у бродячего водоноса, увешанного колокольчиками и крошечными литаврами, чтобы испытывающие жажду издали слышали о его появлении. Но и водонос не видел…

Вот он спрашивает детей, играющих в пыли:

— Вы не видели моих пчел?

— Нет!.. Дяденька, дай меда! — закричали дети.

— Нет у меня меда, — грустно ответил Алазар…

А вот старый погонщик верблюдов неожиданно подал ему надежду:

— Видел, дорогой. Только не знал, что это твои пчелы. Я ехал на базар, когда налетел рой. Я так испугался, что залез под брюхо верблюда. Но пчелы меня не тронули и полетели дальше.

— Куда? — спросил Алазар.

— Туда, — сказал погонщик и указал на почти истаявшую, но все еще видную на залитом солнцем небе вещую звезду…

25. На лужайке дерутся верблюды. Маленький верблюд с клочьями висящей шерсти задает трепку двум рослым красавцам. Отсутствие роста и стати он восполняет бесстрашием и яростью. Он треплет своих противников, как беспомощных щенков.

Два старика и кучка подростков азартно наблюдают за сражением.

Не выдержав натиска отважного малыша, его массивные противники обратились в постыдное бегство.

Один из стариков сердито ткнул монету в руку пастуха верблюжьего стада и, ругаясь, пошел прочь.

Эту сцену видел подъехавший на своем ослике Алазар.

— Ты нарочно стравливаешь Буяна? — спросил он старого пастуха.

— О чем ты, дорогой? Твой Буян такой задира, сам на всех кидается. А если кто хочет сделать ставку, зачем отказываться? Лишняя монетка бедняку не помешает.

Алазар слез с ослика, подозвал Буяна и накинул на него веревку. Строптивый малыш воспринял все это с удивительной покорностью.

— Ты хочешь его забрать? — всполошился старый пастух.

Алазар кивнул.

— Слушай, дорогой, возьми любого верблюда. Самого большого, самого красивого, только оставь Буяна. Хочешь, я тебе монетку дам?

— Мне предстоит долгий и трудный путь. Без Буяна мне его не осилить.