Юрий Нагибин - Белая сирень

Рахманинов(глядя на руки, еле слышно). Прощайте, мои бедные руки!..

Наконец овации смолкли. Дирижер взмахнул палочкой. Большие рахманиновские руки ложатся на клавиатуру, и волшебные, полные скорбной мощи аккорды Второго концерта заполняют зал…

Тема концерта разворачивается как сопровождение к образам. Идет хроника Сталинградской битвы. Падающие русские воины. Разрывы снарядов. Засыпанная снегом, разбитая и ржавая военная техника. Машина смерти… Падающие горящие самолеты и трупы, трупы… По истерзанной, дымящейся земле — присыпанные снегом тела убитых. Знакомый нам молодой боец тащит смертельно раненного Ивана.

Иван(открыв глаза). Не трудись, сынок… Все… Слышь? Срубили под корень.

Молодой боец(в отчаянии). Погоди, дядя Иван… Погоди умирать, я тебя дотащу… Пробьемся.

Иван. Все, сынок, все… Дожил… (Он улыбается щербатым ртом.) А хорошая вышла у меня жизнь…

Он откидывается и как бы перестает жить. Но внутренний взор его видит… как над огромным полем Сталинградской битвы к нему из-за горизонта приближается нарядный, весь в лентах и цветах воздушный шар Монгольфье… Музыка Второго концерта продолжает звучать.

Тему оркестра опять подхватывает рояль. Лицо Рахманинова, полное внутреннего напряжения, живет в созвучии с музыкой, тонкие крылья носа раздуваются, когда он напевает, вторя льющейся мелодии. Рахманиновские руки творят волшебную музыку, в которой слышится грохот океанского прибоя и раскаты грома, шум дождя по листьям сирени, шелест ветра в ветвях…

Надпись: «ЭТО БЫЛ ПОСЛЕДНИЙ КОНЦЕРТ СЕРГЕЯ РАХМАНИНОВА. ОН СКОНЧАЛСЯ В СВОЕМ ДОМЕ В КАЛИФОРНИИ, НЕ ДОЖИВ ДВЕ НЕДЕЛИ ДО СВОЕГО СЕМИДЕСЯТИЛЕТИЯ».

В кулисах, обнявшись, стоят Наталья и Соня. Лица их освещены каким-то светом, который словно исходит из музыки. Они смотрят на своего единственного и любимого человека, как бы прощаясь с ним… Мы приближаемся к их глазам, вместе с ними прощаемся с нашим героем, и перед нами летящим хороводом проносятся образы…

Игры в прятки в Сенаре, съемки любительского фильма, смеющиеся Шаляпин и Рахманинов.

А вот испуганные Наталья и Соня слушают разгульную цыганскую песню в обшарпанном номере дешевой гостиницы и молодой Сергей с бутылкой вина…

Наталья и Сергей, обнявшиеся, счастливые, в толпе, приветствующей государя-императора и императрицу в карете…

А вот совсем маленькая Наталья влюбленно смотрит сквозь балясины беседки на загоревшего подростка Сергея, который склонился над нотными листами…

И Зилоти в головокружительном вальсе с молоденькой гувернанткой, а за роялем в шесть рук дубасят вальс Вера, Татуша и Сергей…

Маленький Сергей в окне поезда, уносящего его из Петербурга в Москву, к новой жизни…

…Детские ножки в стоптанных ботинках карабкаются по обшарпанным ступеням. Шестилетний мальчик с загоревшим продолговатым личиком одолевает крутую лестницу, ведущую туда — к колоколам. Этот мальчик — Сергей Рахманинов. Потный, радостный, с взъерошенными волосами, он смотрит сквозь арки колокольни на раскинувшийся вокруг простор России.

И в музыке Второго концерта мы слышим колокола. Колокола, поющие о любви и рождении, набатные кличи, возвещающие грядущие беды и пожарища, и сквозь все это — ликующие призывы, полные веры в торжество бесконечной жизни на земле и на небесах…

К колокольне, как далекое видение детства, над необъятными русскими просторами плывет, приближается яркий, цветастый шар Монгольфье…

Сценарий написан при участии Андрея Кончаловского. — Примеч. издателей.