Александр Филимонов - Приди и помоги. Мстислав Удалой

— Стой! Стой! — кричал он. — Не трогайте их!

Никита бежал за князем и понимал, что бегут они напрасно — ничего уже не остановишь и не исправишь. Слишком знакомыми были крики, раздававшиеся из толпы, — так кричат, только когда смерть приходит.

И точно — все послы лежали уже убитыми. Немногие из татар успели вытащить оружие, а воспользоваться им не удалось никому из них. Когда Мстислав Мстиславич подбежал, над побоищем нависла растерянная тишина, князья и дружинники, принимавшие участие в убийстве, убирали мечи, переглядывались. Перед князем Мстиславом расступались, опускали глаза.

Он подошел к самому старшему здесь — Мстиславу Романовичу, гневно приступил к нему:

— Ты куда смотрел? Почему не остановил?

— А что с ними — обниматься надо было? — чересчур громко закричал Мстислав Романович. — Они соглядатаи, а не послы! Насмехаться приехали!

Мстислав Мстиславич махнул рукой, повернулся и пошел обратно. Злился на себя: послов надо было проводить, подождать, пока не уедут. При нем не решились бы на такое беззаконие. Послов убивать — последнее дело. И Мстислав Романович хорош — не сам ли отдал приказ начать резню? Теперь, однако, война уже может считаться начавшейся. Проходя мимо лежащих на земле трупов, он не удержался и внимательно рассмотрел: куда им попало. Раз уж предоставился такой случай — надо было узнать, где у татарских доспехов уязвимые места. Это пригодится.

Даниил Романович догнал тестя.

— Не сердись, князь Мстислав. Так уж получилось. — сказал он виновато. — Разозлились все. Ну и я тоже не выдержал — уж очень они на нашей земле по-хозяйски разговаривали. Коня татарского — хочешь?

— Не хочу. Конь у меня свой есть, — Мстислав Мстиславич все еще был рассержен — Передай князьям, что выступаю, не стану ждать никого. Пусть тоже не мешкают Сейчас ладьи отправлю — и пойду. Возле Олешья буду всех ждать. Князья-то, поди, победу будут праздновать? — язвительно сощурился он на Даниила. — Как же — вон сколько врагов одолели! Ты не с ними ли?

— Нет, — смутился Даниил Романович. — Я лучше с тобой пойду.

— А пойдешь, так собирайся, князь Даниил. Коней татарских еще добудешь А этих не бери.

Даниил Романович, кивнув, убежал к своему стану. Мстислав Мстиславич спустился к ладьям. Там уже все было известно об избиении татарских послов и шел горячий спор — правильно их убивать или нет. Откуда узнали? Во всяком случае, разговоры следовало прекратить и трогаться. В пути договорят. Все же Мстислав заметил, что большинство осуждает этот неблагородный поступок, как и он сам А поскольку осуждать действия князей можно было только князьям — то он тут же прекратил разговоры и строго приказал воеводам начинать движение Тысяча ла дей с ополченцами, отдаваясь течению реки, под возбужденный гомон множества голосов медленно и тяжело двинулась с места.

Проводив плавучее войско, Мстислав Мстиславич незамедлительно выступил вслед за ним со своей дружиной, галицким конным полком и обозом Даниил Романович, чей стан тоже был свернут, присоединился к тестю Они вдвоем были первыми Другие пока оставались на месте, но ни к кому из князей Мстислав перед выступлением не стал подходить: что сразу за ним начнут трогаться — он и так знал, а больше разговаривать было не о чем.

Даже с Даниилом не хотелось поначалу говорить. На душе у Мстислава Мстиславича было сумрачно. Вместо радостного подъема он чувствовал только желание уйти подальше отсюда. Нехорошо начался поход — с низкого дела. Как его ни оправдывай, как ни объясняй, что убийство послов вызвано справедливым гневом, — ничем не оправдаешь.

Он знал, что вскоре чувство стыда уйдет, вытесненное другими заботами. На войне случается много такого, о чем хочется поскорее забыть — и забываешь.

Так и получилось. Постепенно Мстислав Мстиславич вновь ощутил себя бодрым и готовым к справедливой битве. Много помог этому Даниил Романович — глядя на него, Удалой словно заражался молодым желанием боя, нетерпением встречи с татарским войском. В самом деле — скоро грянет невиданное сражение, и что тогда будут эти десять убитых татар по сравнению с бескрайним полем, устланным трупами? Никто о них и не вспомнит.

Полки галицкие и волынские двигались без особой торопливости — чтобы не слишком отрываться от остальных. Но в то же время старались не задерживаться в пути, и через два дня нагнали воевод Держикрая и Юрия Домажирича: течение Днепра, словно вдосталь набушевавшись на порогах, здесь уже было слабым, почти неподвижным, и ладьи шли медленно. От воевод узнали, что несколько раз на берегу появлялись татарские отряды — небольшие, судя по всему — разведывательные. До стычек с ними не доходило, хотя у многих галичан чесались руки. Пустив несколько стрел, татары пропадали в степи.