Александр Филимонов - Приди и помоги. Мстислав Удалой

Он знал, что сражение на Липице проиграно. Могло, конечно, случиться чудо — после того, как Ярослав бежал, суздальское войско, к примеру, пришло в себя и двинуло на врага с новой силой. Но в чудеса Ярослав не верил. Потом, через пару дней, в Переяславль стали возвращаться уцелевшие — безоружные и покалеченные. И добрых вестей они не принесли.

А это значило, что государем над всеми землями великого княжества Владимирского и Суздальского встанет Мстислав Мстиславич, и, учитывая это, надо было строить дальнейшую игру.

Ярослав сильно надеялся на их родственные узы! Не станет же Мстислав Мстиславич отнимать мужа у собственной дочери! Конечно, Ярослав знал, что Удалой очень недоволен тем, как Елене живется замужем. Но ведь можно повиниться, покаяться, обещать, что отныне все будет не так и станет он жить с женой в любви. И тестя станет во всем слушаться.

Если так рассуждать, то все выходило хорошо. Но для того, чтобы душу успокоить, надо было получить из Владимира свежие известия и узнать все точно. Ярослав отправил во Владимир своего управляющего Душилу, наказав все до подробностей разузнать и скорее возвращаться. Прибыть в Переяславль раньше, чем сюда придут союзные князья.

Душило с двумя сопровождающими и пятеркой запасных коней отбыл в тот же день. Утром уехал и к вечеру следующего дня уже докладывал князю о владимирских делах. Удивительные были дела! Оказывается, великим князем теперь был Константин, а вовсе не Мстислав Мстиславич! Не захотел, старый, великокняжеской власти. Ну, стало быть, надо кланяться Константину, вот и вся разница.

Узнав новости, Ярослав долго не мог решить, что же для него лучше. Константин мог не простить младшему брату, как простил Георгию. Для Георгия все уже кончилось, ему хорошо, завидовал Ярослав, маясь в ожидании. Ни до чего руки не доходили, ни к чему душа не лежала, спать не хотел, есть не хотел. К бабам не ходил, старался побольше бывать с женой — правда, Елена была с ним холодна и к себе не допускала. Новгородцы давно были выкопаны и увезены, чтоб не воняло во дворе. Если тесть или старший брат в гости пожалуют.

Хорошо, что ожидание оказалось недолгим. Третьего числа мая, через день после того, как вернулся Душило, от городских ворот прибежала стража — донесла, что войско союзных князей уже близко и первым идет полк Великого князя Константина.

Ярослав пал на коня, бросился брату старшему, любимому, навстречу. Немного пришлось проехать, пока не увидел Константиново знамя. Вслед за полком великого князя по дороге двигались остальные. Константин заметил брата, остановился, ждал, когда Ярослав подъедет.

Ярослав спешился и повалился в ноги:

— Брат! Великий князь! Прости! Виноват я перед тобой, послушал Георгия. Горе мне, горе!

Константин Всеволодович, вместо того чтобы излить гнев, тоже спешился, подошел, поднял на ноги.

— Прощаю тебя, брат Ярослав.

— Что со мной делать станешь? — спросил Ярослав, не удивившись, что так легко получил прощение.

— Я-то что. Я нынче в воле Мстиславовой, — отвечал Константин. — Он мне вместо отца. Его проси о прощении.

— Брат! Не допускай его до города! — сказал Ярослав. — Упроси его здесь встать. А я сейчас приеду, дары привезу. Замолви за меня слово!

Константин пообещал. Ярослав поехал в город за подарками, а он, велев полку располагаться станом, отправился к Мстиславу Мстиславичу. Просить за брата.

Удалой, однако, и слышать не хотел о примирении.

— Не помирюсь! Знать его не хочу, злодея!

Каким-то образом до Мстислава Мстиславича уже донеслась весть о том, что сделал Ярослав с купцами. Правда, по сравнению с тем, как он обошелся с Новгородом, это была мелочь, но такое последнее и бессмысленное злодейство переполнило меру терпения Мстиславовой души.

Константин все же упрашивал его. Говорил, что Ярослав виноват одинаково с братом Георгием, который тем не менее был прощен. Говорил, что теперь Ярослав безопасен, а прощенный, станет надежным союзником. Мстислав Мстиславич и слышать ничего не хотел.

Тут прибыли из города дары. Особенно щедро был одарен новгородский полк — каждому ратнику по пять гривен, по дюжине куниц, по два зерна жемчужных. Это ли смягчило Удалого или подействовали уговоры Константина, которого он любил и вредить которому не хотел, — но в конце концов согласился к Переяславлю не идти и приступом не брать его. Брезгливое чувство, испытываемое им к князю Ярославу, было таким сильным, что и думать не хотел Мстислав Мстиславич о дальнейшей судьбе злодея. Ладно — пусть с ним Константин разбирается, если захочет. Захочет оставить ему Переяславль — пусть оставляет. Его вотчина.