Юлия Андреева - Ирод Великий

Объяснив сыну, что его измены раскрыты, и дав ему сутки для обдумывания защиты, а так же разрешив, приехавшей встречать сына Дориде и жене Антипатра Иродиаде ввести его в курс дела, царь велел вывести Антипатра из зала суда.

Первое, что я услышал, вернувшись в дом Алекса, то есть мой дом – было известие о том, будто бы несколькими днями раньше, царь получил письмо от женщины по имени Акма состоящей при Юлии – жене Августа, которая предостерегала Ирода не доверять его сестре. Ибо она – Акма помогая супруге Цезаря разбирать почту, обнаружила письма последней, адресованные ее госпоже. Все во дворце знали, что много лет Саломея переписывалась с женой императора. Эта переписка началась еще, когда Юлию звали Ливией. И Октавиан не переименовался в Августа. Желая выслужиться перед известным своей щедростью иудейским царем, Акма выкрала письма Саломеи, в которых содержались настолько сильные выпады в сторону Ирода. С такой наглостью и бесстыдством поносились его доброе имя, что любая на месте Саломеи узнав о подобном поклепе, должна была немедленно наложить на себя руки не дожидаясь палачей.

Я был уверен в невиновности Саломеи, и уже проклинал себя за то, что не убил Антипатра во время нашей встречи в порту. Чертова Акма явно пела под его дудку. К моменту моего прибытия в Иерусалим Саломея уже три дня как давала показания в крепости Иерихон, от нее не было вестей. Перепуганные внезапным арестом госпожи и ходившими по этому поводу слухами, слуги передали мне послание Николая Дамасского, в котором тот сообщал, что не ведая, где можно меня отыскать, он надеется, что по возвращению, я навещу своего старого друга Алексу, где меня и будет ждать письмо. Далее собеседник Ирода вежливо просил меня навестить его, простодушно сообщая, где и когда он собирается находиться, дабы мне было проще отыскать его.

В самых неприятных предчувствиях, я сидел какое-то время в нашей с Саломеей спальни, раздумывая, как следует поступить дальше. Если Саломея арестована, и Ирод поверит в обвинения, всей его прежней любви к сестре может не хватить для того, чтобы простить ее. Едва станет известно, что царь перестал покровительствовать сестре, тут же отыщутся желающие обвинить ее в навете и убийстве Мариамны и ее матери Александры, а так же участие в клевете повлекшей смерти царевичей.

А тут еще и друг Ирода, Николай оставляет мне письмо ни где-нибудь, а в гнездышке моей любовницы. Достаточно признаться в получении, как тебя, можно сказать, поймали на горяченьком. И вот уже Саломее приписана супружеская неверность, и как следствие – гибель ее двух первых мужей.

Красота!

Оставалось попытаться все-таки собрать детей, и бежать хотя бы с ними, пока Саломея не открыла под пытками их незаконное происхождение, и судья не послал стражу с немедленным приказом об арестах.

Муж Береники Феодион был арестован, в связи со вновь открытым делом об отравлении царя, это произошло еще до того, как я отправился встречать Антипатра, теперь же стало известно, что вслед за мужем к царским дознавателям была доставлена и моя дочь. Слуги утверждали, что ее забрали в Иродион, и у меня не было оснований не доверять им, но на самом деле, это еще не говорило о том, что Береника не была после этого тайно переведена в какую-нибудь другую крепость. Политических преступников судили и по возможности, старались содержать во вновь отремонтированном и перестроенном Иерихоне. В самой укрепленной и надежной крепости Ирода. Кстати, надежной еще и моими стараниями. Потому как, если ненавидящий своего царя народ Иерусалима, мог восстать в любое подходящее и неподходящее для этого время, Иерихон и его окрестности были заселены пришлым из самых разных земель военным людом, которые получили прекрасные дома, жалование, время от времени освобождались от налогов, отчего любили Ирода, целиком и полностью соглашаясь с его политикой, безоговорочно признавая его власть над собой.

Дети Береники от первого брака – мои внуки, сразу же после смерти Аристобула были доставлены к Ироду, а значит, находились более чем под надежной охраной, и добраться до них было не легким делом. Короче, я остался почти что совсем один. Без жены, без детей, и самое главное – без информации.

Впрочем, «Черные пауки» не умеют долгое время предаваться унынию. Поэтому первым делом, я был вынужден вновь потревожить шпионскую сеть, играя на ней, точно Аполлон на арфе. Да, сравнение получилось, прямо скажем… На Аполлона я не тянул даже в юности, имея неприметную внешность и никогда не пользуясь ни украшениями, ни дорогой одеждой. Впрочем, могу ли я с честью свидетельствовать, что подобно другим «Паукам» прожил незаметную, тихую жизнь? Клянусь огнем Весты – нет! Ибо самою судьбой мне было предопределено жить среди не моего народа, отличаясь от местных жителей прической и одеждой, манерой говорить, и главное, держаться. Беседуя с царями и сенаторами, с легатами и пастухами, заказывая себе не хитрый завтрак в трактире – я ел, пил, говорил, спал как римлянин, ни на секунду не забывая о своей роли и миссии.