Павел Осипов - В НЕБЕ КАСПИЯ записки летчика

– Да что митинговать! Видим положение людей. Возить надо скорей, время-то не ждёт, – вставил Рожков.

– Вот это дело говоришь, Коленька! – обрадовался Орлов. – Ну, приступим!

– Вот вы, вы садитесь, – и, внимательно взвешивая на глаз рыбаков, Орлов отобрал ещё двоих.

– Э-э-э! – обидчиво протянул старший. – Так, товарищ лётчик, несподручно. Сами говорили, чтоб я порядок соблюдал. Мы жребий тянули. Список вот составлен, кому первым лететь. Со дня на день вас ждали, не теряли надежды и на вот тебе… Нет уж давайте по списку, – протестовал он.

– По списку. Конечно, по списку, чего ещё там… – шумели ловцы.

– Федот… – и Орлов от неожиданного протеста задумался, подыскивая понятные для рыбаков слова.– Понимаешь, Федот, обстановка изменилась. Видишь, по скольку сажаю. Вот наперво и беру, кто поменьше и полегче.

Старший нахмурил брови, и они сошлись у переносицы, повиснув над глазами сплошной красноватой бахромой. Молча повернулся он к толпе, и по его взгляду поняли рыбаки, что спорить напрасно.

– Ну, как вам лучше, так и делайте, – сказал он Орлову и попрощался с отлетающими ловцами.

Резкий, звенящий гул мотора оглушил провожающих. Самолёт вздрогнул и понёсся, скрываясь за снежным вихрем, подымаемым со льда.

Ковылин сначала заслонил лицо ладонями: снежная пыль летела в глаза; потом нетерпеливо отбежал в сторону и, припав на одно колено, не спускал глаз с самолёта. Он особенно переживал необычный взлёт. Вот самолёт пробежал половину ледяного поля, а колёса не оставляли его, упорно продолжали катиться. Механик, расширив глаза, с затаённым дыханием измерял быстро сокращающееся расстояние между самолётом и обрывом льдины. Со стороны можно было заметить, как Ковылин медленно и тяжело выпрямлялся, будто этим он отрывал самолёт, а он всё бежал и бежал… Вот белёсая полоса, всё уменьшаясь, стала похожей на шоссе, на тропинку, на пояс и… Ковылин на мгновенье закрывает глаза и, открыв, видит свою краснокрылую машину. Она медленно, но уверенно уходит всё выше и выше от тяжёлых зелёных волн.

– Уххх! – вздох облегчения вырвался из его груди. Ковылин ощутил на себе всю невидимую тяжесть работы командира, инженера, диспетчера и других наземных работников, выпускающих экипаж в полёт, и так же вот переживающих за благополучие его.

– Да, не легка наземная работа. – Ковылин взглядом искал сочувствия у Рожкова, возбуждённо продолжал: – Это же стальные нервы нужно иметь, чтоб вот так наблюдать за каждым из нас.

– Эх ты, голова, – усаживая рыбаков, спокойно заговорил тот. – С чего разошёлся? Верь, лётчик чувствует машину, как себя.

– Сам-то, Коленька, ты голова! – обидчиво выпалил Ковылин. – На чувствах не вытянешь. Соображать надо!

– Ну, вот и договорились, – примирительно подхватил пилот и приказал запустить мотор.

Вскоре покинул льдину и Рожков.

Ковылин, оставшись на льдине, чувствовал себя, как и подобает коменданту, по-хозяйски. Он осмотрел её и негромко заключил:

– Да, при нужде и это аэродром, а лучше бы по возможности избегать таковые.

Затем прошёлся по следу, начерченному колёсами, и когда увидел, что две параллельные линии внезапно исчезли на приличном расстоянии до края, льдины, успокоился. Возвращаясь, Ковылин загибал пальцы, спрятанные в карманы куртки. Он считал рыбаков.

«Со мной двадцать восемь, – размышлял он, – так, ещё четыре рейса, и все на берегу будут».

Вдруг раздался сухой раскатистый треск.

– Что это?! – удивлённо спросил он .старшего.

– Вон видишь, – и Федот повёл рукой вдоль образовавшейся трещины, – зыбь ломает лёд, глубина большая. – пояснил он.

Ковылин задумался, наблюдая за медленно уплывающей, как паром, льдиной, и решил помочь пилотам.

– Костёр! Костёр надо! – повелительно сказал он ловцам.

Рыбаки быстро принялись рубить вмёрзшую лодку и конвейером подносить щепы.

– Кладите здесь! – механик облил их бензином из снятых баков, чиркнул спичку и пламя, гулко зашумев, вскинулось, играя огненными змейками. – Ну вот и приводной маяк для самолётов, – успокоенно сказал механик.

Через час с. небольшим вернулся Орлов. Механик приготовил четверых ловцов и бегло осмотрел самолёт.

– Куда четверых! Мотор надрывать! – в шутку запротестовал Орлов.

– Да что ты, командир, право! – обижаясь, начал Ковылин. – Кто старое помянет, тому глаз вон – до мотора ли сейчас. Торопись, время в обрез, видишь полаэродрома у меня оттяпало.

– Ну, то-то, – улыбнулся Орлов, – а за костёр спасибо, – и дал мотору полный газ.