Павел Осипов - В НЕБЕ КАСПИЯ записки летчика

Над морем ярко светило солнце. Лучи, разливаясь по заснеженному льду, слепили, невольно заставляя щуриться. До залёжки было недалеко. Впереди от самого льда поднималась белёсая полоса. Рожкову не хотелось верить, что это туман. Всё же вскоре ему пришлось снизиться и лететь под тенью низко ползущей сплошной облачности. С каждой минутой становилось всё темнее и темнее. Давившие сверху облака «прижимали» самолёт всё ниже и ниже ко льду. Рожкову так хотелось хоть на миг «выскочить» к залёжке, увидеть хоть одного тюленя, – ведь сколько пролетели и уже почти у цели! Но самолёт, окутанный хлопьями тумана, шёл бреющим полётом, и под ним мелькали торосы – гладкие ледяные поля с зияющими разводинами.

Дальше лететь было невозможно. Влажная белёсая муть слилась со льдом. Рожков нехотя повернул на юг, к побережью.

Берег встретил их хмуро. Валом наползавшая облачность скрывала солнце. Рожков, продолжая полёт вдоль побережья, шёл на малой высоте в Баутино. Вот промелькнули мазанки посёлка Урта-Эспе, и снова потянулся низкий пустынный берег. Туман, словно преследуя самолёт, преградил дорогу.

«Что творится», – подумал Рожков и поспешил обратно в единственный поблизости населённый пункт Урта-Эспе, где был рыбацкий колхоз.

Но вскоре снова туман накрыл самолёт.

«Что поделаешь, кругом всё закрыто», – прикинул Рожков и посадил машину на прибрежный лёд.

– Посёлок где-то здесь рядом, – вылезая первым, заговорил Рожков.

– Надо пойти поискать, – отозвался Карамшин.

Распахивая комбинезоны, они вразвалку направились в сторону предполагаемого жилья.

– Нет, хватит, братцы, дальше не пойдём, – остановил всех Рожков, глядя на исчезающий, как видение, в дымке самолёт. – Чего доброго, посёлка не найдём и машину потеряем. Вася, ты повыше нас, крикни-ка со своей высотки, – обратился он затем к механику Глебову. Механик, завернув на голове шлем, с добродушной улыбкой посмотрел на товарищей, поднёс к губам сложенные трубочкой ладони и громко затянул: – Э-э-э-э…

Туман поглотил его дребезжащий голос.

– Нет, Вася, никто тебя не услышит в этой пустыне, – нарушил недолгую напряжённую тишину Рожков. – Разве только звери. Говорят, здесь есть и волки, – с усмешкой добавил он.

– Тише, тише, – прошипел Карамшин. Припав на одно колено на лёд, он внимательно вслушивался в каждый шорох. – Идут, идут! – вдруг радостно вскрикнул он.

Вскоре все ясно услышали говор людей и нарастающий лай собак.

Люди так неожиданно появились из непроглядной стены тумана, словно выросли из земли.

Лётчиков быстро окружило почти всё население казахского посёлка. Появление самолёта тут было большим событием.

Карамшии, сдвинув на лоб лётные очки и повесив на горбинку носа пенснэ, легко заговорил с ними.

Беседа была оживлённой.

– Что же, придётся заночевать, – сказал Карамшин, прибирая штурманское снаряжение. – Кстати, нас на бишбармак приглашают. Колхозники хотят нас угостить своим излюбленным национальным блюдом. Это у них принято при встрече гостей.

Колхозники принесли якорьки, верёвки и общими усилиями заканчивали крепление самолёта.

Но погода, видимо, решила поиздеваться над разведчиками. Туман стал редеть. Появилась видимость. Отчётливо вырисовывались выплывавшие из тумана контуры берега и посёлка. Затем туман, как бы рассечённый сверху невидимым мечом, образовал трещину, оголив светлую полоску неба. На западе вырвалось из объятий туч низко повисшее над горизонтом солнце.

– Полетим! – оживлённый неожиданным улучшением погоды, воскликнул Рожков.

– Немного прихватим сумерки, – глядя на часы, отвечал Карамшин.

– Ничего, аэродром мне хорошо знаком. Если останемся здесь, то о нас будут беспокоиться, – доказывал Рожков.

… Самолёт взял курс на Баутино. Под крылом играло, переливаясь в вечерних лучах солнца, море, редка замерзающее в этом районе.

Впереди показалась возвышенная береговая полоса. Дальше берег вдруг круто обрывался, и в море выпирал, как высокий лоб, Тюб-Караганский мыс. За ним на низкой песчаной косе скрывался посёлок Баутино.

Солнце падало так быстро, что, казалось, вот-вот оно с шумом ударится о поверхность моря, раскинув в стороны тысячи брызг. Но случилось иначе. Солнце спокойно легло на притихший Каспий, и море быстро погасило его огненный диск. Меркло зарево заката. Сгущались сумерки. С гор сползали языки тумана, отрезая дорогу в Баутино.

– Ловушка, – крикнул Рожков, указывая на расползавшиеся белые хлопья, и взял курс на остров Кулалы, где был посёлок.