— А потом будет потом. Видишь, все уже въехали в город. И нам с тобой пора.
И пестун Варяжко с княжичем Святополком въехали в Овруч последними. А там уже у потемневшего от дождей княжеского терема хлопотала Мальфрида, гоняя холопок туда-сюда. Они мыли полы, вытаскивали мусор, заносили с возов поклажу, из сараев тащили в терем, в одрины [18] Одрина — опочивальня; спальня.
. Повара прямо во дворе, установив котлы, варили ужин.
После ужина обе княгини ушли в терем, захватив с собой княжича Святослава. Святополк отказался идти на ночлег в дом.
— Я лягу на возу с Варяжкой, — сказал матери.
— Твоя воля, — не стала настаивать Арлогия, понимая, что теперь для мальчика главным становится пестун, и в душе даже была довольна этим. Княжича воин должен воспитывать, не женщина.
Варяжко сам приготовил ложе на телеге, растолкав узлы, подстелив где надо сена. Весь двор был заставлен подводами. Люди укладывались на возах, под возами, на сеновале и даже на крыше сарая. Кони, загнанные в летний загон, громко хрумкали, жуя свежее сено. В воздухе зудели комары, и даже дымок, струившийся из притушенного кострища, не мог их разогнать. Небо было ясным, звездным.
— Ну что потом? — спросил Святополк Варяжку, когда они укрылись одним корзном [19] Корзно — верхняя одежда типа плаща.
на возу.
— А что тебе хочется знать? — спросил пестун, довольный, что княжич не забыл о разговоре у моста.
— Расскажи про отца, я же после его смерти родился. А мать говорила, что, кроме тебя, у него никого ближе не было. Это верно?
— Ну как не было? Воевода Блуд, пожалуй, ближе меня к нему был. Ну а князь? Какой он был? Не злой, даже, скорее, добрый. Да и Олег был такой. Видно, оба в мать удались. Коли б не этот злыдень Свенельд, они, может, никогда бы не поссорились. Были бы оба живы, и Владимир бы поостерегся на Киев ратью идти. Он ведь в Новгороде сидел, туда его Святослав еще мальцом отправил вместе с стрыем его Добрыней. Он ведь, если по закону судить, был побочным сыном, рожденным ключницей Ольгиной, холопкой Малушей. Святослав стол киевский отдал законному сыну Ярополку, твоему отцу, рожденному королевой. А Владимира подальше отправил в Новгород, новгородцы уж больно просили у него себе князя. Ну а когда в Новгород весть пришла, что Ярополк брата родного убил, тут Владимир вроде встревожился. Его, сдается мне, Добрыня Никитич науськал: иди, мол, на Ярополка, а то он и тебя, как Олега, убьет. Ох уж эти советчики ближние [20] Ближние — приближенные князя, доверенные люди.
,— вздохнул Варяжко и замолчал.
Они долго не заговаривали, смотрели в звездное небо. Наконец Святополк, убив на щеке комара, сказал раздумчиво:
— Так выходит, стол киевский Владимир незаконно захватил. Ведь дед Киев-то моему отцу оставил.
— Выходит, так, сынок. Только ты вот что… — Варяжка повернулся к княжичу, приподнявшись на локте, заглянул в его темные глаза, — об этом никогда никому не заикайся.
— Почему?
— Потому что у Владимира везде подсылы, соглядатаи есть. Донесут, он тебя изведет.
— Но он ко мне добр. Когда приезжал, всегда рукой по голове гладил.
— Потому гладил, что после смерти Ярополка он, как брат, детям его отцом становится. А если узнает, что ты, Святополк Ярополчич, засомневался в его праве на великокняжеский стол, он этой рукой, которой гладил тебя, и придушит.
— Ну уж, — с плохо скрытым испугом сказал княжич.
— Ну это я так говорю для примера. А уж в поруб [21] Поруб — тюрьма.
засадит — так это точно. Так что думать думай, но помалкивай.
— Ну а коли он соглядатаев подошлет? Я же увижу их.
— Они, сынок, и сейчас на этих возах есть. Да и тот же холоп, услыхав от тебя такое, захочет перед великим князем выслужиться, свободу получить.
— Ну маме-то я могу сказать?
— Оно, пожалуй, и княгине не стоит говорить. Она станет за тебя волноваться, переживать. Да и потом, она и так знает об этом, да молчит.
— Мама знает? — удивился княжич.
— Конечно, знает.
— И молчит?
— И молчит. И правильно делает, о тебе беспокоится, о твоем спокойствии, о жизни твоей.
И опять они долго молчали, отмахиваясь от комаров. Наконец опять заговорил княжич:
— Варяжко, а что дальше-то было?
— Дальше Владимир с Добрыней призвали варягов, вооружили новгородцев и пошли Киев на щит брать. А князь Ярополк не ждал их, не готовился. В одно прекрасное утро просыпается, а город уже обложен со всех сторон. Что делать? Дружину поздно подымать. Ускакали мы на конях в город Родню, заперлись там. А Владимир и туда пожаловал, окружил нас. Тут князь Ярополк ошибку допустил, послал на переговоры с Владимиром воеводу Блуда, велел спросить об условиях снятия осады. А он с Владимиром в сговор вступил. Тот пообещал ему: коли привезет Ярополка, будет у него в великой милости. Ну Блуд воротился и давай Ярополка уговаривать: едем к Владимиру да едем, он тебя на мир зовет.
Читать дальше