Н. Т.: Тайны Зимнего дворца

— Теперь ты благословленъ на мщенье!!

Но бѣги, я слышу ихъ приближеніе!.. Увы, уже поздно!!

Она встала, собравъ послѣднія силы, возраждающіяся въ умирающихъ, толкнула юношу въ темный чуланъ, сунула ему въ руки шкатулку и заперла дверь на задвижку. Это было послѣднее усиліе потухающей жизни; она хотѣла вернуться на лавку, но силы ей измѣнили и она упала безъ чувствъ въ лужу крови около печки.

Въ эту минуту жандармскій генералъ въ сопровожденіи двухъ жандармовъ вошелъ въ комнату. Это былъ Дупельтъ, гроза всего Петербурга.

Онъ подошелъ къ цыганкѣ, распростертой на полу, толкнулъ ее ногой, говоря: вставай, вѣдьма, и слѣдуй за мной.

Марфуша открыла глаза:

— А, палачи ужъ пришли? прохрипѣла она съ усмѣшкой:

— Вы пришли рановато, а межь тѣмъ опоздали.

— Безъ глупыхъ шутокъ! Вставай! повторилъ Дупельтъ, снова толкая ее ногой.

— Подымите вѣдьму, такъ какъ она не хочетъ встать, прибавилъ онъ обращаясь къ жандармамъ. Одинъ изъ нихъ схватилъ ее своей желѣзной лапой и поставилъ на ноги. Цыганка слегка пошатываясь, обвела туманнымъ взоромъ группу вновь прибывшихъ людей, глубоко вздохнула и прохрипѣла:

— Скажите вашему хозяину, что сынъ убьетъ отца. При этихъ словахъ она упала и кровь хлынула у нея изъ горла.

Жандармъ къ ней нагнулся, внимательно разсмотрѣлъ и объявилъ:

— Ваше превосходительство, она умерла!

— Можетъ она пьяна? Заберите стерву, и отнесите ко мнѣ, таковъ приказъ государя.

Два жандармы вынесли Марфушу, а Дупельтъ остался, чтобы обыскать комнату.

Онъ надѣялся открыть что нибудь важное, угадывая своимъ необыкновеннымъ чутьемъ, что во всемъ этомъ дѣлѣ кроется какая-то тайна. Отчего государь приказалъ ему, начальнику тайной полиціи лично арестовать какую-то старую цыганку, со всевозможными предосторожностями для соблюденія тайны?… Напрасно онъ пересмотрѣлъ всѣ ящики и шкафъ, ничего ни нашелъ кромѣ стараго тряпья, пачекъ съ кофейной гущей и грязныхъ засаленныхъ картъ. Дупельтъ былъ не изъ таковыхъ, чтобы бросить, разъ предпринятое имъ дѣло, при первой неудачѣ; онъ замѣтилъ дверь, ведшую въ чуланъ и направился туда. Дверь была заперта на задвижку, это возбудило въ немъ подозрѣніе; онъ отперъ задвижку и вошелъ въ темный чуланъ: ему бросилась въ глаза какая-то неопредѣленная фигура, старавшаяся скрыться въ углу. Въ одно мгновеніе Дупельтъ подскочилъ къ прятавшемуся человѣку и схватилъ его сильной рукой.

— Кто тутъ? крикнулъ онъ, грознымъ голосомъ. Вмѣсто отвѣта онъ получилъ такой ударъ по головѣ, который ошеломилъ бы быка — каска смягчила ударъ, но тѣмъ не менѣе прошло нѣсколько минутъ, пока онъ не очнулся.

Придя въ себя, онъ увидѣлъ, что человѣкъ изчезъ и заперъ дверь снаружи. Дупельтъ былъ вынужденъ черезъ окошечко позвать своего кучера чтобы его выпустили.

Страшно раздраженный онъ поспѣшилъ въ Зимній дворецъ, чтобы доложить государю объ результатѣ даннаго ему порученія. Въ своемъ рапортѣ Дупельтъ, однако, умолчалъ о своемъ приключеніи, запретилъ такъ же кучеру говорить объ этомъ.

На другой день жители Коломны были очень удивлены увидя, что домикъ, гдѣ жила Марфуша, опустѣлъ. Съ тѣхъ поръ больше не слыхать было про Марфушу и сосѣдки рѣшили, что ночью, во время бури, черти забрали старую вѣдьму

Низенькіе и полуразвалившіеся домики тянутся вдоль длинныхъ и грязныхъ улицъ Выборгской части. Отдаленныя улицы этого квартала часто служили притономъ для поддонковъ Петербургскаго народонаселенія. Тамъ устроили себѣ главную квартиру многія воровскія шайки; днемъ скрывались тамъ всевозможные разбойники, отправлявшіеся на опасный промыслъ, по обычаю съ наступленіемъ ночи; тутъ же скрывались бѣглые изъ Сибири каторжники, до тѣхъ поръ, пока новыя преступленія не отправляли ихъ подъ шпицрутены и снова водворяли на мѣста ссылокъ, а иные попробовавъ, предварительно, кнута. Тамошніе кабаки наполнены людьми подозрительнаго вида и женщинами, сохранившими отъ своего пола только наименованіе. Въ этихъ кабакахъ, за водку, посѣтители обыкновенно платятъ не деньгами, а платками, часами, серьгами и другими продуктами ихъ дѣятельности. Нерѣдко полиція производила облавы въ этихъ уединенныхъ мѣстахъ, но всегда безуспѣшно, такъ какъ дѣлясь съ мошенниками плодами добычи, она сама всегда заблаговременно предупреждала о своемъ нашествіи.

Въ одной изъ отдаленнѣйшихъ улицъ этого квартала возвышался большой одноэтажный домъ, давно никѣмъ не обитаемый; ставни его никогда не отворялись и дворъ, на который въ теченіе многихъ лѣтъ не ступала ни одна человѣческая нога, поросъ высокой травой.