Дэвид Вейс - Возвышенное и земное

Аплодисменты были бурными, и Вольфганг видел, как нахмурился император – слишком уж манера игры Клементи отличалась от манеры Вольфганга; даже великий князь Павел, слушая итальянца, немного оживился, а великая княгиня и вовсе торжествовала.

Но Вольфганг не стал отступать от своего стиля. Он и не пытался соревноваться с Клементи в быстроте и виртуозном блеске исполнения, а по-прежнему играл, не ускоряя темпа, с величайшей точностью передавая все нюансы и оттенки. В pianissimo музыка его была напевна и нежна, а в forte он следил за тем, чтобы мелодия звучала все так же ясно и отчетливо. Его исполнение отличалось глубокой эмоциональностью. Импровизируя, он представлял себе внимательно слушающих его Констанцу, и Папу, и Маму, и Наннерль, и будто сами собой рождались лучезарные, вдохновенные молодии. Myзыка словно парила в небесах; слушая ее, сам он испытывал физическое наслаждение и огромный душевный подъем – так бывает во время молитвы.

Как выразительно играет Моцарт, с каким безупречным вкусом, размышлял Иосиф, и у него такое изящное туше, по сравнению с ним игра Клементи кажется просто ремесленнической. Создается ощущение, будто он плоть от плоти своего инструмента и музыка, которая струится из-под его рук, рождена гениальным воображением. Иосиф вспомнил, как отец его назвал когда-то Моцарта-ребенка «kleinen Hexenmeister» – «маленьким волшебником»; он прошептал это на ухо великой княгине, внимавшей игре Моцарта, затаив дыхание, и она кивнула, но жестом попросила императора не мешать ей слушать.

Странно, думала великая княгиня, ведь его музыка и исполнение кажутся совсем простыми и тем не менее пробуждают страсти, таящиеся в самых глубинах души, задевают за живое, рождают чувства, о которых она дотоле и не подозревала.

Княгиня с удовольствием кокетничала с Иосифом, потому что терпеть не могла своего мужа, однако душа ее жаждала любви, а не легкого флирта, и теперь вдруг она отодвинулась от Иосифа и вся потянулась навстречу чудесным звукам, стараясь не пропустить ни одной ноты.

Великий князь Павел тоже слушал внимательно, потому что наиболее мрачные пассажи прекрасно выражали возбуждение, которое испытывал он сам; как хорошо было бы найти выход своим страстям, думал он, подобно тому, как находил его Моцарт.

В зале царила мертвая тишина, и Вольфганг сознавал это, а когда кончил играть, услышал одновременный вздох многих людей, словно до того все сидели, затаив дыхание.

Он понял, что исполнение его понравилось, потому что император воскликнул:

– Моцарт выиграл!

Великая княгиня согласилась с ним, а великий князь вдруг сказал с таким видом, словно ему трудно говорить, но сказать было необходимо:

– Мой добрый друг князь Дмитрий воздавал вам самые высокие похвалы, но я думал, он преувеличивает. Господин Моцарт, мы почтем за большую честь принять у себя в стране такого гостя.

Ревность заговорила в Иосифе.

– Нам будет очень жаль потерять вас, господин Моцарт, если вы предпочтете Россию или любую другую страну, – сказал он.

– Ваше величество, в первую очередь мною располагает моя родина.

Он ждал, что император скажет: «Я не позволю вам уезжать», – но Иосиф только улыбнулся и проговорил:

– Ваша игра доставила всем большое удовольствие, я очень рад.

– Я надеялся угодить вам, ваше величество.

– И угодили! Вы убедили наших гостей в том, что лучших пианистов, чем в Вене, нет нигде в мире!

– Вена – родина клавира. Я всегда к вашим услугам, ваше величество.

Гости расступились, чтобы дать возможность Вольфгангу поговорить с императором наедине. Иосиф сказал:

– Я слышал, вы собираетесь жениться, – и, заметив, как удивился композитор, откуда это известно императору, Иосиф рассмеялся и добавил: – Господин Моцарт, эта новость уже облетела всю Вену. А вы и не знали?

– О нет, – сказал Вольфганг, недоумевая, кто же из тех, кому он доверился, разгласил его тайну.

– Вы не хотите, чтобы об этом знал ваш монарх?

– Что вы, ваше величество! Ваш интерес ко мне – большая честь для меня.

– Благополучие моих подданных глубоко заботит меня, вы должны это знать.

– Вы очень милостивы, ваше величество.

– Поэтому я и удивился, узнав, на ком вы остановили свой выбор.

– Вы не одобряете, ваше величество?

– Музыкантам следует жениться на богатых невестах. Как сделал Глюк. И Сальери. Это дает им возможность больше уделять времени творчеству.

«И снимает с вас обязанность оказывать им помощь», – насмешливо подумал Вольфганг, а вслух сказал: