Александр Антонов: Государыня

Но пока король не видел пути, как достичь желанной цели. Елена теперь может позвать на защиту своей части и богатства брата Василия, и тот придёт с войском, благо будет повод нарушить «вечный мир». Сможет ли он, король, противопоставить русскому войску своё? Увы, Боне разорила его до последнего камзола, и денег ему хватает лишь на то, чтобы содержать её придворных да тысячу своих гвардейцев. «Нищий король», — горько усмехнулся Сигизмунд и подумал, что ему следует позвать Ивана Сапегу и поклониться этому проныре. На этот раз он не отвертится от исполнения королевской воли, счёл Сигизмунд. «Только и над ним надо будет ставить своё око, дабы не украл половину золота», — уныло предположил Сигизмунд.

Вскоре Иван Сапега стоял перед королём. Этот сорокалетний муж был по–прежнему крепкий и вёрткий, готовый исполнить любую волю государя.

Сигизмунд ни в чём не утаил цели встречи и разговора с Яном Комаровским и положил ключи на стол перед Сапегой.

— Вот ключи от тех тайных дверей, за которыми спрятано золото россиянки Елены, но пока нам его не дано взять. Мир сочтёт нас преступниками, осудит папа римский. Ты должен понимать, по какой причине нас осудят. А поскольку в своё время ты не нашёл тех дверей, за которыми было спрятано тогда принадлежавшее нам имущество, велю тебе искупить вину и найти честный путь, дабы привезти в Краков то, что должно принадлежать нам.

- Ваше величество, я исполню вашу волю, но дайте совет, какими тропами идти к цели. Вы же мудрый государь.

- А вот совета я тебе не дам. Со своим советом я послал бы другого служилого. Думай, ищи сам, а меня не беспокой. Завтра утром ты отправишься в дорогу. С тобой поедут казначей Абрам Езофович и прелат Ян Комаровский. Теперь иди и думай.

Сапега уходил от короля озадаченный. Он терялся в домыслах, потому как ни один из них на поверку не годился. Наконец Иван зацепился за имя казначея. Знал Сапега, что Абрам прожжённый человек, ещё совсем недавно держал с братьями в Кракове банк и поднаторел в том, как добывать, как делать деньги. За тем его король и позвал в Вавель, сделал казначеем. Побродив по дворцу, Сапега нашёл Абрама. Дворецкий был с ним на дружеской ноге, поговорил о том о сём, справился о братьях, а потом спросил:

— Скажи, Езофович, как избавиться от человека, который тебе неугоден. И при этом не оказаться на виселице?

Абрам изумился. Большие печальные вишнёвые глаза смотрели на Сапегу, как на чудовище. Однако он нашёл силы отшутиться:

— Ты хочешь сказать, чтобы я дал тебе совет, как избавиться от еврея Езофовича? Чего проще: отрави его и виселица тебя минует. — Абрам при этом по–детски улыбнулся и потеребил клинышек бородки. — Вот только у тебя зелья достойного нет.

— А каким должно быть зелье?

— Таки ты, Иван, знаешь, какие задавать вопросы. Но ежели ты всё-таки намерен занять место Абрама, я просто дам тебе зелье, но не скажу, что это. Не то ведь и до других охота появится…

— Да полно, Езофович, ты же знаешь, что я тебя люблю.

— Тогда у меня для тебя ничего нет. Иди на восточный рынок и найдёшь то, что тебе нужно. Спрашивай же то, от чего всего лишь сладко засыпают и долго видят волшебные сны.

Сапега вспомнил, что именно так ушёл в мир теней король Александр. На лице у него тогда застыла блаженная улыбка. Воспоминания не смутили покой Ивана, у него не было какой‑либо жалости к кому‑то, его не мучила совесть, он не понимал, что грешно творить, а что не грешно. Он просто служил королям и великим князьям в меру своих сил и изощрённого в каверзах ума. Он принял совет королевского казначея с удовлетворением и на другой день предстал перед Сигизмундом вопреки желанию государя видеть Сапегу. Спокойный и уверенный в себе дворецкий сказал:

— Ваше величество, я готов отправиться в путь. Ваша воля будет исполнена. Но позвольте мне выехать прежде в Бреславль и без свиты. Только десять воинов.

Король не был намерен ни попенять Сапеге за самовольное появление, ни беседовать с ним о чём‑либо, но произнёс на прощание ласково, по–отечески:

Я во всём доверяю тебе, любезный друг. К твоему отъезду всё готово.

— Спасибо, ваше величество. Надеюсь, что вы всё поняли и доверяете мне полностью.

Сапега с поклоном ушёл из королевских палат.

Стоял благодатный сентябрь. Сапега наслаждался в пути природой, волей всё делать по своему разумению, отдыхом в хороших домах и верховой ездой. Большое расстояние между Краковом и Бреславлем он преодолел как прогулку из одного селения в другое. Но прошло всё-таки две недели. В пути он продумал всё до мелочей, что должен сказать Елене, дабы его приезд не вызвал у неё никаких подозрений. С приближением к Бреславлю он был совершенно твердо убеждён, что едет к Елене не со своими измышлениями, а по воле короля Сигизмунда — поведёт переговоры о переезде Елены из Бреславля в Смоленск.