Владимир Цыпин - Евреи в Мстиславле. Материалы к истории города.

После расправы над евреями начали истреблять других жителей города. Люди расстреливались по малейшему поводу и без всякого повода. Расстрелы, как правило, производились по пятницам в 4 часа утра одновременно от 20 до 70 человек. Кроме того, полиция и жандармерия расстреливали свои жертвы каждый день.

По неполным данным гитлеровцы за время оккупации истребили свыше 3.000 граждан Мстиславля.

"Хождение по мукам."

Центральный еврейский ресурс www.sem40.ru

Аля Кудрявацкая (Александра Соломоновна Суровская), 1926 г. р., из г. Мстиславля Могилевской области (ныне проживает в Москве). Из-за болезни отца вся ее семья осталась в оккупации и сполна испытала на себе все прелести и национальной, и трудовой политики нацизма. В письме она с горечью описывает свою судьбу: "… Рядовые солдаты относились неплохо. Но вскоре пришли головорезы СС. Вот здесь и начались наши муки. У кого что было должны были все отдать. Теплую одежду, обувь, приемники — в общем все… И вот однажды велели всей молодежи (еврейской) собраться на рынке. Там большая площадь. Выстроили по группам. Мужчин погрузили на машину и увезли, после не возвратились. Девушек и подростков по одной били палками. Я тоже испытала. Один опустит палки, другой подымет. Так били до бессознания и бросали. После, когда побили всех, выпустили на площадь и дали команду бежать, а вслед выстрелы. После этого вскоре, т. е. в конце лета 1941 года, стали евреев сгонять в гетто. Туда попали мои родители и младший брат, а я и брат, еще три девушки и один парень бежали. Бежали куда глаза глядят. Так мы шли и дошли до Кричева. Нас задержали немцы. Думали, что партизаны. Подержали, допрашивали и тут я выдала себя за Дмитриеву Валю. Брата забрали в лагерь, а нас, девочек, отпустили. Так я брата и не видела и не знала, что и как он. Только после войны встретились. А меня взяла к себе одна женщина. Я пошла с ней. Не помню точно, как называлась деревня, Красное или как — не помню. И вот по ночам к ней приходили люди, а я боялась всего на свете, взяла да и ушла от нее. А уже глубокая осень. Холод и голод, и сказать боишься, кто ты и откуда. Так я пришла в деревню Кокотово Могилевской области Мстиславского района и взяли меня к себе две женщины. Мать и дочь, и у дочери был сын трех лет. Так я жила у них до лета 43 года. А в 43 г. угнали в Германию. Вы не представляете, сколько горя и страха я пережила. Перед тем как увозить нас собрали в сельсовете и увезли в г. Мстиславль, где я жила, и рядом с моим домом оставили на ночлег. В комиссии была врач Борисевич (с ее сыном я училась), но никто меня не узнал или делали вид, и потом нас увезли на станцию (Ходосы, кажется), в товарные вагоны погрузили. Таким образом, я оказалась в Германии. Но видно есть Бог на свете. В перевалочном пункте долго не держали, и я попала к хозяину. Работали на полях и дома. Он, хозяин, дома не был, работал в какой — то партии, кажется " СС". Кормили удовлетворительно. Так я осталась в живых и под страхом как бы не выдать себя".

Рассказ Лейтина Александра Фадеевича, 1927 г.р.,

г. Бат-Ям. Израиль.

До войны жил с матерью, отцом и двумя сёстрами в Мстиславле, небольшом уездном городе с населением ок. 10000 чел. Все знали друг друга и называли по именам и кличкам. Фамилии употребляли редко. В Мстиславле было три школы: русская, белорусская и еврейская (закрыта в 1937 г). Город славился своим костёлом, в котором был один из лучших в Европе орган. В 30-е годы костёл был закрыт и превращён в зернохранилище. Орган дети разобрали на трубочки.

Лейтины жили в каменном доме купца Волынского, затем в собственном деревянном. Отец Александра был сапожник, сразу после начала войны его призвали в армию. Мама — из семьи печника Малкина. Кличка деда — Боб. Братья мамы работали в портняжной мастерской. После работы ходили в пожарную дружину. Государственной пожарной охраны не было. Среди работников мастерской был Васька Русский (русский по фамилии и национальности). До войны это был весёлый человек, друживший с евреями и любивший еврейские песни. Во время вечеринок он качал на коленях еврейских детей и гладил их головки. Он хорошо знал всех евреев городка. После прихода немцев он стал начальником полиции, выдал всех евреев и принимал участие в их уничтожении, в том числе во время массового расстрела евреев у Кагального колодца в октябре 1941 г. Тогда же были расстреляны родственники Александра (Нохем и Мина), в гостях у которых Русский часто бывал. Среди подвергшихся расстрелу был некто Малкин, который был репрессирован в 30-е годы и освобождён перед самой войной. Его родных всех расстреляли. Малкин же был только ранен и утром после расстрела его вытащила из рва русская женщина, спрятала у себя дома и вылечила. После выздоровления Малкин ушёл в лес и создал партизанский отряд. За две недели до прихода Красной Армии отряд Малкина ворвался в город и разгромил комендатуру. Схватили и повесили Ваську Русского, Рагузова Евлампия Епифановича, учителя немецкого языка, бывшего во время оккупации бургомистром города, и ещё пятерых фашистских пособников. До 1947 г. Малкин был главой города. В 1947 г. его сняли со всех постов, обвинив в том, что он вершил самосуд.