Вадим Полуян - Юрий Звенигородский

Старый разведчик явился на пятый день. Был в Москве собственной персоной, вызнавал, что и как. Доложил: тишь да гладь, да Божья благодать. Все и вся предвкушают брачную кашу. Василий скоро будет венчаться с Марьей. Голтяиха ходит гоголем. Витовтовна возглавляет сборы, заносчивая, как сам Витовт перед битвой на реке Ворскле.

— Почему на Ворскле? — перебил князь. — Там он был наголову разбит татарами.

— Не знаю, почему, — сам себе удивился Лисица. — Так, к слову сказалось.

Короче, с возвращением Дмитрова Москва успокоилась. Молодые Юрьичи просят передать: будут у отца в Галиче после свадебной каши. Сейчас заняты нарядами, будто не княжичи, а княжны. Васенька даже намерен завить власы на польский лад. Митенька пропадает у заозерской Софьи. «Вот, — говорит, — оженится двуродный государь-братец, тогда и я на всю Москву закачу женитву!» Юный Василь Васильич клянется всеми святыми, что с дядиной головы, если приедет на свадьбу сына, и волос не упадет. А там — верь не верь.

— У меня большая надобность тотчас быть в Москве, — молвил Юрий Дмитрич. — Тебе бы, Елисей, вызнать: жива ли еще в Вознесенской обители инокиня Мелитина, бывшая моя мамка Домникея. А ежели, слава Богу, жива, потребно найти способ, чтоб я с ней свиделся.

Лисица понимающе закивал:

— Исполнить немудрено.

Пришлось князю ждать распроворного слугу еще десять дней. Явился в образе столь занятого дельца, что посторонний не подступись. Князь даже не решился расспрашивать, изготовился слушать.

— Инокиня жива и здорова, — доложил выведчик. — С привратницей Данилой есть уговор: в любой час, когда будет при деле, по первому слову призовет Мелитину. Однако на весьма малое время, чтоб никто не хватился.

Переживая мысленно первый успех, князь последующих вопросов не задавал. Елисей сам продолжил:

— Поедешь, господине, открыто. Поначалу мыслил, каликой перехожей преобразить тебя. Бояре отрока-государя непредсказуемы. Гадай, что им в голову взбредет. Да в превращенье отпала надобность. Литвин Наримантов едет с проверкой в Кострому: плохо стали там пополнять великокняжескую казну. Вот я и условился с атаманом Ядрейкой Взметнем стеречь его путь. Будешь ты пойман в Москве, будет взят и любимец Витовтовны. Хотя вы и разные величины, но для нее равноценные.

Юрий Дмитрич покрутил головой, дивясь изобретательности Лисицы, потом согласился:

— Будь по-твоему.

Поездка состоялась в разгар лета. Небо было солнечно и безоблачно. Хорошо, жара спала. Князь, сопутствуемый Лисицей, скакал, не зная усталости. На стоянках оставался задумчив, немногословен. Лишь однажды открыл верному слуге:

— Состояние мое непривычное. Жил доселе, как всадник, мчащийся вперед и вперед. А теперь конь мой будто бы пятится. Движусь назад, к тому времени, когда еще юнцом посещал с наследником-братом дальние лесные урочища, где бортники предлагали нам дикий мед. В ту пору мамка Домникея, хотя и отнятая от меня, приставленная к младшему Андрею, ежевечерне приходила перекрестить перед сном: «Спи, красавчик!» Стала мне ближе родной.

Конный поезд остановился перед первой московской рогаткой. Стражники, оповещенные Елисеем, подняли заграждение:

— Проезжай, княже Юрий Дмитрич! Храни тебя Бог!

Такая встреча согрела. Приятно было, что кое-кто из старых посадских узнавал на улицах, ломал шапку.

В кремлевском тереме, пожалованном еще государем-братцем, бурно встретили отца старшие сыновья. В их обществе пришлось ждать не один долгий день, пока придет черед Даниле сидеть в привратницкой. Юрьичам показалось странным рвение родителя свидеться на старости лет с бывшей мамкой, давно уж монахиней. Да стоит ли удивляться? Какая только своеобразная мысль в пожилую голову не взбредет! Василий Косой, впав в отрочество, вдохновенно поведывал, как собирал цветы для венка дочери Всеволожа в день обручения государя с княжной Марьей Ярославной. Такой неожиданно тяжкий день для боярышни и такой многообещающий для старшего Юрьича! Дмитрий же уговорил родителя посетить раннюю службу у Пречистой и показал тайно свою невесту, княжну Заозерскую. Девичий лик в шелковом черном платке князь нашел кротким, смиренным. Одобрил сыновний выбор.

Сообщение Елисея, что пришел час посетить обитель, смутило Юрия Дмитрича, прозвучало внезапно. Он изъявил желание ехать в карете.

При виде белых кирпичных врат вспомнились проводы матуньки на пострижение, затем последний приезд сюда в день ее кончины. Из глубин памяти извлеклась и единственная встреча здесь с инокиней Мелитиной.