Фаина Гримберг - Клеопатра

— Ты слыхала об этом Цицероне? Я не могу вспомнить, знаю ли о нём...

— Это самый упрямый из республиканцев, он умеет произносить замечательные речи. Наверное, он плохо кончит. Я думаю, он погибнет вместе со своей республикой...

— С чего ты взяла? Откуда знаешь?

— ...Как всегда! Слышала, читала...

Но какой там Цицерон! Разве сейчас ей возможно было думать о каком-то Цицероне?! Даже если она когда-то и думала о нём, а, наверное, никогда!.. Утром Хармиана причёсывала её тщательно и укладывала волосы в причёску высокую. Полуобнажённые руки украшались змеевидными серебряными браслетами. Хармиана чуть румянила её скулы лёгкой кисточкой и слегка оттеняла губы тонким мазком карминным. В платье жёлтого шелка Маргарита смотрелась в эту полированную поверхность бронзового зеркала. Каким гладким и нежным было её лицо, каким чистым девичьим взгляд чистых зелёных глаз, чуть насмешливый иронически... Завтракали холодной олениной в соусе из квашеного молока и толчёной зелени. С утра пили хиосское вино, водой не разбавляли. Саломея и Эмис целовались влажными от еды губами...

— Иродос! — обращалась к брату Саломея, — Иродос! Ты не пробовал целоваться после оленины в пряном соусе? Это очень вкусно! В особенности если с девицей!..

Маргарита, раздражённая этими намёками, выпивала кубок залпом, вскакивала и убегала... На заднем дворе, чрезвычайно просторном, устроен был зверинец. Несколько львов содержались в просторных клетках металлических, а по двору, обсаженному акациевыми деревьями, бегали прекрасные животные на высоких быстрых ногах, длинношеие, неровно клетчатые, рыжие с белым... Такие яркие!.. Это были жирафы, привезённые из дальних мест Африки... Глядя на их лёгкий бег, Маргарита предложила Эмису и Саломее побежать наперегонки! Тихо, почти вкрадчиво, Иродос произнёс:

— А мне царица не позволит участвовать в этом состязании?

Маргарита сделала быстрый утвердительный знак черноволосой головой... Побежали... Сначала Маргарита смеялась прерывисто. Затем уже не смеялась, чувствовала крепкий мужской запах с легчайшей примесью пота... Он обогнал и её и сестру... И снова они все смеялись... Выезжали на охоту в пустыню, стреляли из луков газелей и антилоп. Загонщики гнали дичь в долину, окружённую крутыми склонами; перегораживали место сетями, укреплёнными на кольях. Выезжали на охоту на особых колесницах. Слуги вели борзых собак, несли в корзинах припасы для пикника... Борзые кидались на испуганную дичь... Маргарита заражалась яростной увлечённостью Иродоса и Саломеи... Брат и сестра стреляли с удивительной меткостью... Раненые животные истошно и предсмертно визжали... Иродос обращался совершенно дружески к египетской гостье и предлагал научить её меткой стрельбе из лука... Она соглашалась, и он переходил на её колесницу... Возничий сдерживал коней... Сильные жаркие руки Иродоса крепко хватали её за локти, двигали уверенно её руками... Летела стрела... Странный, странно живой свист летящих в воздухе стрел... Она томилась. Она соглашалась ехать с ним охотиться на львов. Это была совершенно опасная охота. Маргарита видела его храбрость, это была храбрость уверенного в себе, в своих силах человека, мужчины... Вечерами слушали музыкантов, смотрели, как пляшут полуобнажённые танцовщицы, сильно вращая мышцами крепких животов... Она быстро шла прочь, на открытую террасу, и знала, что он устремляется за ней... Наконец он целовал её, резко впихивал в её приоткрывшийся рот свой горячий язык... Всё его тело, сильное тело молодого мужчины, твердело, и казалось, вот-вот должно было разорвать её женское, открывающееся, поддающееся тело, едва прикрытое тонкой одеждой... Тогда она начинала молча рваться, вырываться... Он, наделённый с избытком этим мужским чутьём, отпускал её... Она бежала стремглав в свою спальню, бросалась на постель и рыдала отчаянно, отчаянно... Она боялась, панически боялась сказать ему, что не может быть с ним, потому что он иудей! Именно это обстоятельство вызывало во всём её существе припадки гадливости. Она знала, что по обычаю иудеев мальчикам, ещё в самом раннем детстве, отрезают частицу мужской плоти, что означает посвящение богу. Ей думалось, что ведь это совсем то же самое, что и оскопление жрецов Кибелы Азийской. Отвратно!.. Взяв с собой одну лишь Ирас, Маргарита внезапно укрылась за городом, в храме священного убежища. Но это не был храм Афродиты или её ближневосточного аналога — Ашеры-Ашторет-Астарты. Это было святилище богини гораздо более древней, поклонение которой зародилось ещё в те дальние-дальние времена, когда люди представляли себе своих богов в обликах зверей или полузверей. Богиня Деркето, высеченная из какого-то странно мелко пузырчатого камня, изображалась в виде зрелой женщины, полулежащей, опершись на локоть; глаза её были сделаны чуть раскосыми, подобно глазам изображений Афродиты, волосы кудрявые были убраны высоко в затейливую причёску, живот и груди были округлыми, но вся нижняя часть тела являла собой чешуйчатый рыбий хвост!.. Она издавна почиталась как покровительница рыбаков, а также и плодородия человеческого и животного, потому что ведь рыбы вымётывают в икре множество зародышей... В жертву Деркето приносили спелые фиги, а также и белых голубей, опять же, как Афродите!.. Глядя на изображение богини, божественной женщины, Маргарита ощутила прилив набожности. Она пожертвовала жрецам две пары искусно сработанных золотых браслетов; затем преклонила колени перед алтарём и, охваченная кротостью, смиренно просила богиню о милости... Величайшая богиня, священное дитя древности, когда люди несомненно были счастливее нынешних поколений, подай мне твою милость! Ежели я не хочу отдаться потомку тех, кто извечно поклонялся тебе, прости меня, ведь он принял иного бога, не терпящего соперничества, а я, видишь, преклоняю перед твоим алтарём колени! Прости меня за то, что я до сей поры не отдалась мужчине, не сделалась матерью, не исполнила законов древних божеств, правивших миром, понимая в точности природу человеческую! Приведи ко мне, на мою постель, славного мужа, который будет любить меня, а я буду любить его! Дай мне детей от любимого мною и любящего меня!.. Дай мне женскую силу... И она сжимала руки, переплетала пальцы, воздевала вверх ладони раскрытые... Богине служили не жрицы, а жрецы, объяснявшие это тем, что рыбаками бывают мужчины, а не женщины!.. Ещё оставалось довольно времени до явления богочеловека, поклонение которому затмило культы прежних божеств Запада и Востока, но его первые спутники и ученики, распространявшие затем его учение, были им встречены на берегу озера, потому что они были рыбаками Иудеи и поклонялись, конечно же, рыбоподобной Деркето! Ихзвали Шимон и Андреас, они уже были разочарованы в простом, как природа, поклонении Деркето, дарующей потомство мужчинам и женщинам и улов рыбакам. Андреас и Шимон желали, жаждали страстной аскезы, транса, когда открываются дивные тайны. Он и его родич и друг Иоаннес [36] ...и друг Иоаннес... — Речь идёт об Иисусе Христе, апостолах Симоне-Петре и Андрее, а также об Иоанне Крестителе. дали это братьям-рыбакам. Но в годы жизни Клеопатры, в годы её горя, счастья и надежд, этот богочеловек ещё не явился...