Вадим Каргалов - Даниил Московский

В лето шесть тысяч семьсот восемьдесят четвертое, а от Рождества Христова тысяча двести семьдесят шестое Дмитрий сел на Великое княжение.

Вскорости заехал в Москву к Даниилу средний брат Андрей, князь Городецкий. Долго сидели в трапезной вдвоем, выпили медовухи с вином заморским, захмелели, а когда перебрались в палату, Андрей Городецкий язык развязал.

— Брате, — сказал он с дрожью в голосе, — как смирюсь я с властью Дмитрия над собой? Ужли тебе великое княжение. Дмитрия по нраву?

И Даниил хорошо помнит, что ответил Андрею:

— Малое княжение Москва, Дмитрий сулил земли прирезать, да дальше посулов не пошел.

Андрей подогрел:

— Дмитрий о себе печется, о нас забыл. Ты меня держись, Даниил, единой бечевой мы повязаны.

И он, Даниил, пока Дмитрий на великом княжении сидел, заодно с Андреем был, хоть и видел, городецкий князь на место великого князя рвется…

От Москвы до Владимира дорога долгая, все вспомнилось, и теперь, когда не стало Дмитрия, Даниил вдруг подумал: а может, они с Андреем не по правде жили? Трудно было княжить Дмитрию, а на чье плечо оперся? Князья усобничали, татары разоряли Русь, прибалты Новгороду грозили. И они, братья родные, злоумышляли на Дмитрия.

Лесная дорога узкая, едва разъехаться, кони князя и боярина жмутся друг к другу. Но вот лес сменился мелколесьем, и вставшее солнце первыми лучами пробежало по кустарникам.

— Как мнишь, Стодол, поди, князь Андрей возликовал, проведав о смерти Дмитрия? Чать, ему отныне спокойней на великом княжении сидеть?

Но боярин отмолчался. Он недолюбливал городецкого князя, коварный Андрей и Даниила за собой потянул. А Стодолу великого князя Дмитрия и укорить не в чем, княжил по уму и будто не во вред Руси. Эвон, едва великое княжение принял, как хан Менга-Тимур потребовал князей к нему в Орду, воевать непокорных кавказских алан [67] … кавказских алан … — ираноязычные племена сарматского происхождения, которые с I в. жили в Приазовье и в Предкавказье, предки осетин. . И отправились князья. А кто их повел, не великий князь Дмитрий, а городецкий князь Андрей и с ним Борис, князь Ростовский… Федор Ярославский да Глеб Белозерский — все заединщики. Слава Богу, Даниил в ту пору занемог, в Москве отсиделся, не запятнал себя пособником недругам-татарам. А Андрей, из того похода воротившись, кичился: мы-де алан одолели и городок их Дедяков взяли, и за это хан нам милость выказал. Чему возрадовался, с супостатами заодно встал?.. Всем ведомо, Андрей Городецкий во всем на Орду оглядывается, а ныне, когда великим князем стал, аль по-иному мыслит? Неужели Даниилу-то невдомек?

Заночевали на поляне. Гридни развели костер, в казане сварили кашу. Даниил есть отказался, пожевав хлебную горбушку, улегся на потник. Спать не хотелось, и он смотрел в чистое, звездное небо. Их густая россыпь проложила молочный путь по небу. Даниил подумал: верно, на небе столько звезд, сколько людей на земле.

Костер горел жарко, в огне сушняк потрескивал, выбрасывая рой искр; взметнувшись, они исчезали в выси.

Подобна искрам жизнь человеческая, сверкнет — и вмиг гаснет. Погасла искра отца, Александра Ярославича, потухла брата Дмитрия, канет где-то в выси и его, Даниила… Минут века, и исчезнет память о них. А может, вспомнят? Вот хотя бы об отце, Александре Ярославиче. Ведь назвал же народ его Невским… Может, и Дмитрия помянут. Копорье-то он строил. А он, Даниил, какую о себе память оставит?

И сызнова мысли к покойному брату вернулись. В душе угрызения совести ворошились. Вспомнил козни Андрея, тот татар на Дмитрия водил. И новгородцы чем, как не коварством, Дмитрию отплатили за Копорье? Когда карелы отказались платить дань Новгороду, новгородцы Дмитрию поклонились, и великий князь повел полки в землю карел. Сломив непокорных, Дмитрий велел разрушить деревянную крепость Копорье и возвести каменную, а в ней оставил своих воинов.

Новгородцы недовольство проявили: дескать, карелы их данники, а не великого князя. И быть бы Новгороду наказанным, не вмешайся новгородский архиепископ. Приехал во Владимир, уговорил Дмитрия не готовить войско. Великий князь встал на Шелони и дождался, пока новгородцы не ударили ему челом и дарами, да ко всему признали право великого князя на Копорье…

А уж сколько княжьи распри забот Дмитрию доставили! Не успели схоронить князя Ростовского Бориса Васильковича и супругу его Марию, как вскорости умер и Глеб Белозерский, наследовавший Ростов. Тут и началась вражда между сыновьями Бориса. Дмитрий и Константин отняли у Михаила, сына Глебова, наследственную Белозерскую область. Назрело кровопролитие. Великому князю Дмитрию удалось помирить братьев. Он отправился в Ростов и унял межусобицу…