Дмитрий Щербинин - Заре навстречу

Но вот наконец полицаи прошли. Тогда Витя Третьякевич уселся на стул возле стола, а Лукьянченко уселся на свою низенькую кроватку.

И Витя спросил:

— Ну, как тут у вас?

Лукьянченко сделал такое порывистое движение, будто собирался куда-то бежать, и ответил возбуждённо:

— У нас здесь такие дела…

— А Серёжа Тюленин? — спросил Витя.

Это было имя юноши, которого Витя Третьякевич хорошо знал не только по школе, но и потому, что их дома располагались рядом.

— Тюленин у нас герой… Он такие дела устроил… Он… он…

— Ну. Не томи! Он жив здоров?

— Давай я лучше тебе всё по порядку расскажу. Здесь очень интересная история выйдет.

— Я согласен, — кивнул Третьякевич.

И вот Витька Лукьянченко начал рассказывать…

Пожалуй, если дословно передавать рассказ Лукьянченко, то мало что будет понятным. От излишнего возбуждения, от желания немедленно продолжать борьбу, мальчишка часто сбивался, пересказывал с место на место, а то и вовсе, вытаращив на Витю Третьякевича свои не по военному мягкие, бархатные глаза, начинал истово нахваливать Серёжку Тюленина.

Но лучше уж сначала рассказать, кем был Тюленин в воспоминаниях Вити Третьякевича, и дальше перейти к описанию его славных деяний.

Друзьям хорошо было известно, какая большая у Тюлениных семья: пожилые мать, отец, а у них — десять детей: братьев и сестёр. И Серёжка Тюленин был самым младшим во всей этой ораве.

В газете «Социалистическая родина» за 1937 год появилась статья, названная «Почему меня считают неисправимым?», подписанная Серёжей Тюлениным.

И в этой статье, двенадцатилетний паренёк объяснял, что мало ему внимания уделяют и в школе, и дома; и именно поэтому он, Серёжка, разбаловался: он бил стёкла в кинотеатре, когда его не пустили на вечерний сеанс; он дёргал девчонок за косы, он прогуливал школьные занятия…

В конце этой статьи Серёжка обещал, что исправиться.

А в школе Серёжку ждали настоящие, хорошие друзья, там был комсорг Витя Третьякевич, который, видя Серёжкино шалопайство, все силы прикладывал к тому, чтобы повлиять на него; тем более, что и дома их, расположенные в бедном Краснодонском районе Шанхае, стояли рядом.

Дома у Тюлениных книг практически не было, что вовсе не значит, что у Тюлениных была какая-то плохая семья. Просто при таком количестве ртов, престарелым родителям приходилось постоянно вертеться, но и то — они едва выкручивались, едва не голодали.

О многом говорит например то, что в начальную школу Серёжка ходил в каких-то несуразных, стоптанных ботинках, зашнурованных самой грубой верёвкой; и одежду он носил великоватую для себя, и изношенную — явно с чьего-то плеча.

Но Витя Третьякевич привил Серёжке любовь к книгами. Вот только беда — и Третьякевичи жили небогато, и не могли похвастаться обширной библиотекой…

Вот тогда то и познакомился Серёжка с Валей Борц. Знакомство произошло не в школе, потому что Валя училась не в школе имени Ворошилова, а в другой известной Краснодонской школе имени Горького № 1. Познакомились они в парке, где по очереди угостили друг друга мороженым. И выяснилось, что дома у Валерии собрана превосходная библиотека.

Вот к Вали то и наведывался теперь Серёжка, если хотел взять что-нибудь почитать, или просто поболтать.

И в то же время Серёжу тяготило то, что его семья живёт так бедно. Нет — он вовсе не хотел каких-то несметных богатств, не хотел роскоши — это противоречило самому воспитанию его, когда он знал, что многие ещё живут в нужде, и всякое личное богатство — это дополнительная бедность какого-то другого человека. Но его тяготило то, что он своим ртом, своим желудком, своим желанием хоть иногда иметь новую одежку ещё больше усугубляет бедность своей семьи.

И, учась в седьмом классе, Тюленин пытался поступить в училище трудовых резервов, которое тогда только организовывалось. Пришёл туда вместе с несколькими своими товарищами, которые хотели также как и он работать. Не у всех этих ребят были такие же бедные как у Серёжки семьи, просто им хотелось поскорее принести пользу своей Родине.

Хмурый, усатый работник горсовета спросил:

— Вы учитесь?

— Ага! — поспешно воскликнул Серёжка Тюленин, который полагал, что это его признание поможет ему поскорее устроиться на работу.

Но за этим последовала команда:

— Круг-о-ом! В школу ма-а-арш!!

Так Серёжкина мечта тогда и не осуществилась.