Дмитрий Щербинин - Заре навстречу

Они стремительно шли, едва ли не бежали в сторону парка, а Гриша говорил:

— Ты останешься внизу, будешь караулить, ну а я вскарабкаюсь на самую высоту и привяжу там флаг. Его со всего нашего посёлка будет видно. Правда ведь, здорово?

— Да, неплохо придумано, — кивнул Саша. — Вот только вопрос: сможешь ли туда залезть?

— А почему же — нет? Ведь я и раньше по его ветвям карабкался. В общем, за меня не волнуйся. Я докажу, что я достоин служить своему народу!..

И вот они оказались в парке. Если бы друзья так хорошо не знали его, то заблудились бы в нём. Но вскоре они вышли к древнему дубу, который, подобно сказочному богатырю-великану возвышался над ними, и гудел своими многочисленными, могучими ветвями.

Щербаков, понимая, что при подъёме ему придётся во всю использовать и руки и ноги, привязал знамя к груди.

Саша Шищенко остался на земле, а Гриша начал карабкаться. Это оказалось нелёгким делом: ведь гладкие ветви совершенно промокли, и руки соскальзывали с них — трудно было удержаться. Но Гриша понимал, что нельзя останавливаться, а надо двигаться стремительно, рассчитывая только на свою ловкость и инстинкты.

Он хватался за очередную ветвь, подтягивался, вновь хватался за ветвь; иногда руки соскальзывали, тогда обхватывал очередную ветвь ногами, и вновь подтягивался.

Гриша уж и сам не помнил, как добрался до вершины; но вдруг понял, что находится на огромной высоте; и что окружают его уже не слишком толстые, верхние ветви. Здесь ветер был особенно силён, а до стремительно проносившихся над его головой туч можно было, казалось, дотянуться руками. Юноша видел и здание поселковой комендатуры. Оно было высвечено электрическим светом, а весь остальной посёлок словно бы тёмным одеялом накрылся.

Гриша согнул свою сильную руку рабочего в локте — обхватил ею вершину дуба, а второй, дрожащей от холода рукой, начал отвязывать от своей груди знамя. Нелёгким это оказалось делом, и ещё сложнее оказалось привязать знамя к вершине дуба. Несколько раз Гриша едва не срывался вниз, и каждый раз ему всё думалось: «Может, хватит? Может, пора спускаться? А то я совсем окоченел?». Но тут же одёргивал себя: «Надо выполнить это дело со всей возможной ответственностью! Ведь это красное знамя, и завтра его увидит весь наш посёлок!»

Наконец, ему показалось, что лучше знамя уже не привяжешь, и только после этого начал спускаться.

Спускался долго, а земли всё не было видно; и он не мог видеть, как много ему ещё оставалось спускаться. Вот выкрикнул:

— Эй, Сашка!

Но, если младший Шищенко что-нибудь ему и ответил, то Гриша всё равно не услышал этого ответа, потому что уж слишком сильно завывал окружавший его ветрило.

Между тем, Гришины руки уже очень устали. Уже несколько раз он почти срывался и только в самое последнее мгновение, только благодаря ловкости своего здорового, молодого тела ему удавалось удержаться.

Вот он перебрался на очередную ветвь, крепко обхватил её одной рукой, а второй рукой пошарил в темноте, дотянулся до ближайшей, расположенной под ним ветви, вытянулся к ней, попытался ухватиться, но его рука соскользнула, он взмахнул второй рукою, попытался за что-нибудь ухватиться, но… не смог и полетел вниз. Выкрикнул короткое: «А!», и тут же его подхватил Саша Шищенко. Оказывается, Гриша Щербаков сорвался с ветви уже совсем близко от земли.

— Как же я за тебя волновался! — воскликнул Саша. — Так много времени прошло! Я уж думал, ты не вернёшься! Ну, прикрепил?

— Ага? — кивнул Гриша, и тут же проговорил. — Ну, а теперь бежим, да?

— Зачем же бежать? Чего бояться? — усмехнулся Саша.

— А ведь твоя правда. Это пускай эти гады немецкие, да псы продажные — полицаи от нас бегают. Ух, Сашка, не поверишь: хоть и тяжело мне было по этому дубу лазить, а чувствую я сейчас такой подъём сил, что готов к новым заданиям. Дайте мне сотню флагов, и я их на всех видных местах нашего посёлка вывешу. Пусть все знают, кто здесь хозяева!

И счастливые, сознающие, что сделали доброе дело, Саша Шищенко и Гриша Щербаков направились к своим домам. Всё ещё бушевало осеннее ненастье, но для них, и для их товарищей, многих из которых они и не знали, но которые тоже входили в состав «Молодой гвардии» и вывешивали в эту ночь флаги — эта погода казалось прекрасной, они были дружны с этой бурей, и грозные вихри выли не только в этом тёмном воздухе, но в их пламенных сердцах.

На школе им. Ворошилова и шахте 1-бис вывесить флаги было поручено группе Сергея Тюленина в составе 5 человек — Вали Борц, Дадышева, Остапенко и Юркина. На здании бывшего рай-потребсоюза Любе Шевцовой и Тосе Мащенко. Флаги были сделаны частью из белых наволочек, окрашенных в красный цвет, большей же частью были пошиты из красных косынок. Дома они были прикреплены к древкам.