Гарри Табачник - Последние хозяева Кремля

Судя по дальнейшим его успехам, Горбачев не стоит в стороне от борьбы за власть, которая по мере одряхления Брежнева принимает все более острые формы. Для него ведь не было секретом,что оба претендента на мантию генсека серьезно больны. В этот момент главное — не сделать неверного движения. Удержать занятые позиции на ближних к кабинету генсека подступах. Опять надо было проявить умение балансировать.

Не вызвать подозрений слишком явным проявлением своих намерений у группы Брежнева и в то же время сохранить тесные связи с Андроповым и стоящим за ним КГБ.

Может показаться, что происходившее тогда было борьбой партии и тайной полиции за власть над страной. Но это не так. И тайная полиция, и партия давно срослись. Партия проникла во все поры тайной полиции, руководила ею и пристально следила за тем, чтобы она не вышла из-под контроля.

То, что, казалось бы, всемогущий КГБ боялся прикоснуться к брежневской и прочим мафиям, лучшее доказательство. Андроповский КГБ боролся не с партией. Он стремился вырвать рычаги власти у брежневской клики. Поставить своих. Подменить закоснелую партократию своими людьми. Это была борьба сторонников одного претендента на титул генсека с приверженцами другого. Андропов и не думал отказываться от услуг партийной машины. Он намерен был совершить партийный переворот. Захватить центр власти. Он знал, что построенная по принципу ленинского демократического централизма партия послушно последует за тем, кто отдает команды из центра. Это был все тот же ленинский план захвата ключевых позиций. Только на сей раз речь шла не о почте и телеграфе, как в октябре 17-го года, а о самом ЦК.

Нет никакого сомнения, что через некоторое время в стране образовалась бы андроповская мафия, потому что иначе, как основываясь на системе патронажа, при наличии одной партии править невозможно.

Однако и в 1980 году фронтальная атака опасна. Двумя годами раньше он уже пытался совершить обходной маневр. „Правда” вынуждена была напечатать несколько писем о том, что происходит в медуновской вотчине. В результате Медунову ничего, а редактор получил выговор. Андропов приказал повторить атаку в журнале „Человек и закон”. Опять он ничего не добился. Редактора журнала Семанова просто выгнали с работы.

Наконец, в обороне противника появляется первая трещина.

В магазине, что находится на углу улицы Горького и Тверского бульвара, напротив знаменитого гастронома Елисеева, когда-то стояли деревянные судки с отливавшей перламутром зернистой и паюсной икрой, свежими крупными шариками красной. Все это исчезло давно из Елисеевского и из специально предназначенного для продажи рыбных продуктов „Океана”. Была там когда-то сельдь, но и ее с годами становилось все меньше и меньше. Когда же появлялись банки с надписью „Сельдь”, они шли нарасхват. Так было и в тот день в 1979 году, когда некий гражданин, заполучив вожделенную банку, придя домой, открыл ее и обнаружил то, что явилось бы для любого другого весьма приятным сюрпризом. В банке с надписью „Селедка” была черная икра. Случайно или так было задумано, но купивший эту банку оказался сотрудником одного учреждения, которое проявило довольно-таки повышенный интерес к икре под именем селедка. Обнаруженная в „Океане” нить помогла распутать целый клубок. Вначале она повела к берегам Каспия. Вскоре выяснилось, что капитаны нескольких рыболовных судов поставляют добытую икру в особый цех астраханского комбината. Здесь ее принимает специально выделенная для этого группа рабочих, которая затем расфасовывает ее в трехкилограммовые банки с надписью „Сельдь”.

Отсюда банки расходятся в отобранные рестораны в разных городах, где их содержимое оформляется как селедка, стоимость которой намного ниже, а продается как икра. Выручка от продажи идет прямо в карман дельцов. Товар отправляется и за границу, где перекладывается в маленькие баночки с надписью „Икра” и продается за иностранную валюту работниками советских посольств и торговых миссий. Ниточка, конец которой удалось зацепить в московском магазине, разрасталась в огромную сеть.

Выяснилось, что действует она уже десять лет. Выходит, не так уж вездесуще КГБ. Или не хотел Андропов вмешиваться в дело до тех пор, пока не сулило оно выгод его карьере? Ведь политические соображения в Советском Союзе всегда стоят на первом месте.

В дело оказался замешан министр рыбного хозяйства Александр Ишков и его заместитель. Заместителя арестовали. Министра быстро уволили на пенсию. Ему было семьдесят три года, и он был другом Косыгина. Андропова все это не очень интересовало. Косыгин не служил помехой его планам. Но шеф КГБ стал совсем по-иному относиться к этому селедочно-икорному делу, когда узнал, что в сети его попался В. Воронков, председатель Сочинского горсовета. Более того, он был не простым членом группы, а ответственным за помещение вырученных от продажи икры за границей денег в иностранные банки. Но самое главное, Сочи ведь находится на территории Краснодарского края, и Воронков был приятелем Медунова.