Франсиско Эррера Луке - Луна доктора Фауста

«Ох, Клаус Федерман! – с неподдельным уважением подумал он, пытаясь восстановить в памяти все подробности минувшей ночи. – Ты самый настоящий колдун». Последнее, что он помнил, – это как Мария, прикрытая лишь иссиня-черным плащом своих волос, перебирала струны гитары, сидя на подоконнике. В этот день Филиппу исполнилось двадцать три года.

Кто-то поскребся в дверь, и Мария, только собравшаяся прильнуть к Филиппу, недовольно спросила:

– Кто там еще?

– Каталина! – ответил детский голос.

– Какая Каталина?

– Твоя племянница, которая принесла вам кое-какой еды, чтобы пыл ваш не угас.

Мария расхохоталась и отворила дверь. Гуттен привстал с кровати, прикрываясь подушкой. Вошла девочка лет двенадцати, неся молоко и тарелку с пирожками.

– Кушайте на здоровье! – пожелала она, безо всякого смущения разглядывая гостя.

Гуттен натянул простыню до подбородка.

– Красивого чужеземца ты себе заграбастала, тетушка, – с восхищением сказала вошедшая. – Я хотела бы, чтобы мой первый гость был похож на него.

– Так в чем же дело? – непринужденно ответствовала Мария. – Твое посвящение может совершиться немедленно. Я уже научила тебя всему, что обязана знать порядочная гулящая девица.

– Что-что? – переспросил, не веря своим ушам, Филипп.

– Разве ты не понял? Ей уже минуло двенадцать, и она просит, чтобы ты взял на себя честь лишить ее девственности. Это милосердное деяние обойдется тебе всего-навсего в один дукат.

– Или вы обе ополоумели, или я разучился испанскому языку. Ты предлагаешь мне ребенка?..

– Разве я тебе не по вкусу? – покачивая бедрами, спросила Каталина.

– Месяц назад она из девочки стала девушкой и теперь уже сама начнет зарабатывать себе на жизнь. Хватит сидеть у тетки на шее. Не хочешь – не надо. Охотники найдутся…

– Вон! – Вне себя от гнева, Гуттен соскочил с постели в чем мать родила.

Девочка, не слишком торопясь, двинулась к двери, а тетушка спросила:

– Какая муха тебя укусила, чужеземец?

– Изыди, нечистый дух! Прочь от меня! Ты склонила меня ко греху, а теперь хочешь еще, чтобы я растлил ребенка?

– Воля твоя, могу и уйти, – пожала плечами Мария. – Только сначала расплатись.

– Бери и проваливай! – Филипп швырнул на пол серебряный флорин.

– Боже, боже! – застонал он, когда дверь захлопнулась. – Возможно ли, что я дал похоти одолеть себя? Я нарушил обет целомудрия, который принес Пречистой Деве. Я потерял чистоту, которую обязался хранить до свадьбы! Мне больше не быть Парсифалем!

Когда он вышел на улицу, вслед ему полетел хохот.

– Прощай, чужеземец! – кричала Каталина, тряся подолом юбки. – Ты и не знаешь, чего лишился!

Филипп, сокрушаясь и раскаиваясь в содеянном, вошел в церковь и обратился к Пречистой с молитвой:

– Клянусь тебе, что никогда больше чувства не возобладают над разумом. Никогда больше чары злой волшебницы Кундри не будут иметь силы над постоянством и целомудрием Парсифаля. Именем сына твоего молю тебя: не дай, чтобы Каталина избрала стезю порока.

На одно мгновенье ему показалось, что изображение мадонны ожило и глаза ее взглянули на него с состраданием.

Отплытие было назначено на десятое октября 1534 года. Флотилия состояла из пяти каравелл водоизмещением по сто пятьдесят тонн каждая.

На флагманском корабле «Святой Франциск» держал свой штандарт сам капитан-генерал. «Швабией» командовал Гуттен, третьей каравеллой – Гольденфинген, а двумя другими – капитан Келлер и голландец, имя которого никто не мог выговорить. За неделю до отправления, четвертого октября, в день св. Франциска, городские власти собирались устроить рыцарский турнир с участием германских и кастильских дворян.

– У тебя есть доспехи? – спросил Федерман.

– Разумеется. Как воин может пуститься в путь без вооружения?

– Советую тебе продать его сразу после турнира. В Новом Свете панцирь и шлем тебе не понадобятся. Там такая жара, что всякий тысячу раз предпочтет подставить грудь стрелам и копьям индейцев, чем задохнуться в боевой броне. Кожаный щит и суконный нагрудник вполне достаточная защита. Ты, – сказал он совсем другим тоном, – будешь защищать цвета Баварии. Герцогиня Бланка выбрала своим рыцарем тебя.

– А кто такая эта Бланка?

– Не прикидывайся, что не знаешь! Это самая прекрасная женщина на белом свете и к тому же – дочь герцога Медина-Сидонии, испанского гранда в седьмом колене. Королева Изабелла вела войну с его дедом, который чуть было не сел на престол Андалусии.