Элоиз Мак-Гроу - Дочь солнца. Хатшепсут

Старый храм был их самым любимым местом во всей округе... а теперь всё менялось.

Взрослые шикали в ответ на жалобы и уносили или уводили детей домой. Они должны радоваться, сердились матери, что у прекрасной владычицы Хатор опять будет собственный обновлённый дом. Нужно поостеречься, предупреждали отцы, и не говорить о том, что они пользовались обиталищем богини. Но многие мужья и жёна тревожно смотрели друг на друга, вспоминая о камнях, которые они в давно минувшие годы взяли из руин и принесли домой, чтобы сложить очаг или поправить фундамент. Пожалуй, лучше будет вынуть из кладки этот кусок с надписью, небрежно говорили они друг другу. Не то чтобы кто-нибудь мог это заметить — камень так почернел от огня, но... вдруг владычица Хатор или владычица Гор превратно поймут это.

Ветры наконец замерли, сменившись штилем и жарой, которые нависли над рекой, уходившей всё дальше и дальше от причалов и праздных водоподъёмных машин. Но темп жизни не замедлялся. Сенмут в сопровождении рабочих, нёсших мерительные палки, тратил много времени на изучение напоминавшего морской залив изгиба скального хребта к западу от Фив. Халусенеб с другой, меньшей группой бродил по необитаемой долине за хребтом. Во дворце, в душных маленьких комнатах казначейства, где размещался царский архив, несколько писцов день за днём рылись в сваленных на полках заплесневевших документах — кожаных свитках, трескавшихся от возраста, когда их разворачивали, папирусных свитках, коробившихся от капель пота. Рядом стояли рабы с влажными полотенцами, которыми вытирали блестящие лица и туловища чиновников, стирали пот с торопливо ищущих пальцев. Здесь не было того, что они искали, здесь не было таких записей, они совершенно точно знали это — если вообще отчёт о подобном путешествии существовал, если действительно существовала такая земля! Уже дюжину раз они пытались убедить Её Величество... Его Величество в этом, но она только повторяла:

— Это там, среди записей моих предков. Я знаю это! Сам Амон сказал мне! А теперь найдите это. Найдите! Найдите!

И вот однажды, всего за несколько недель до того, как воды Нила дошли до своего низшего уровня, самый молодой из писцов внезапно выпрямился, уставившись на папирусный свиток, а затем с недоверчивым выражением показал его своим коллегам.

— Я нашёл... — прошептал он. — Значит, Амон действительно говорил с нею, не иначе. Там был канал, где-то в восточной дельте...

Через несколько часов на север поспешно направилось судно; все вёсла старательно работали, помогая вялому потоку. В Гелиополисе оно свернуло на восток. Ещё несколькими днями позже, когда воды уже упали так низко, что днище чуть не задевало за усеянное ракушками дно реки, судно вошло в обмелевшее озеро, которое и являлось целью плавания. На берегу озера притулилась деревня, наполовину населённая египтянами, а наполовину обитателями песков; в нескольких лигах лежал город-крепость Тару — восточные ворота Египта, повёрнутые к Азии.

Фиванцы высадились, высокомерно глядя на толпу любопытных селян, и приказали им показать своих самых глубоких стариков, которые должны будут ответить на вопросы прибывших. «Канал? Канал?» — дрожащими голосами восклицали опиравшиеся на плечи внуков свидетели древности, глядя на гостей слезящимися глазами. Нет, они не знали никакого канала. Они помнили, как здесь прошёл Великий Тутмос, подобный богу Ра в его пылающей колеснице, направляясь в погоне за гиксосами к проклятому Шарукену [129] Шарукен — город в Южной Палестине, завоёванный во время похода Яхмоса I против гиксосов. ...

Фиванцы грубо пресекли поток воспоминаний и принялись за исследования берега озера. Наконец в глубине обширного залива, врезавшегося в южное побережье, они нашли иссечённую ветром и полузасыпанную песком стелу со знаком фараона, правившего четыреста лет назад. Рассмотрев стёртые песком иероглифы, приезжие начернили веки и принялись всматриваться в сторону юга, где далеко за горизонтом, за барханами и лощинами раскинулось Красное море. Тогда они вернулись в деревню и от имени Его Величества Ма-ке-Ра потребовали землекопов.

В период наибольшего падения воды Хапусенеб в Фивах тоже набирал землекопов, но в условиях строжайшей тайны. В одно нестерпимо жаркое утро собранные рабочие под предводительством троих десятников и надсмотрщика вышли из Города Мёртвых. У подножия скалистой гряды им завязали глаза и повели по тайным тропам через холмы в пустынную, бесплодную, усеянную камнями долину. После часа ходьбы они оказались прямо за местом, которое с той стороны хребта исследовал Сенмут. Здесь повязки с глаз были сняты. Именно здесь предстояло вырыть большую новую гробницу.