Виталий Елисеев: 1941–1945. Священная война

– В мирную жизнь мы должны войти тем же шагом строевым, каким идем сейчас, – проговорил Елисеев.

– Ты нашел очень правильные слова. Действительно, «тем же шагом строевым», – повторил подполковник. – По-другому мы не имеем права.

Так в разговоре они незаметно подошли к землянке, в которой жил капитан. Подполковник, не по уставу, подал руку. В этом было довоенное, забытое. Они распрощались.

В Москве в парке Горького летом 1944 года была открыта трофейная выставка. Побывать на ней было непреодолимым желанием. Без разрешения, без денег поехал со своими товарищами в Москву. К этому времени возобновилось движение пригородных поездов.

По дороге в Москву нас чуть не высадили контролеры. Пришлось поплакать, рассказать, куда и зачем едем. Отпустили.

Трофейная выставка потрясла наше воображение. В парке Горького на набережной под открытым небом была выставлена захваченная у немцев военная техника. Каждый трофей был подарком фронта, армии, дивизии. Об этом было написано на прикрепленных табличках.

Народу было много. Мы обошли выставку, осмотрели экспонаты.

Наибольшее впечатление произвел танк под уменьшительным названием «Мышонок». Эта могучая бронированная машина была в полтора-два раза шире обычного танка, значительно длиннее, выше и тяжелее. Перевозили его в разобранном виде на нескольких железнодорожных платформах. Выпустили их в конце войны небольшой партией, считая, что они могут совершить перелом в войне. Никакой особой роли у них не получилось. Они были уничтожены раньше, чем приняли участия в боевых действиях. Им была уготована судьба сродни Царь-пушке и Царь-колоколу.

Запомнился танк «Тигр», о броне которого ходили легенды как о непробиваемой, с зияющей сквозной пробоиной на корпусе от бронебойного снаряда. Рваные края были окрашены красной краской, подчеркивающей пробоину на зеленом фоне. Рядом стояла самоходная установка «Пантера». На набережной были выставлены орудия, на площадке самолеты. Здесь мы увидели «Раму», которую могли потрогать руками.

Производила впечатление платформа с большим кованным крюком сзади, которым выламывались шпалы, когда ее тащил за собой паровоз. Варварский способ уничтожения железных дорог.

В большом павильоне на стендах под стеклом лежали горы немецких алюминиевых крестов. На других стендах были выставлены плетеные лапти, которые одевались на сапоги. Ноги в них не проваливались и солдаты могли ходить по глубокому снегу. Отдельно на стендах было вывешено обмундирование. На самом видном месте были выставлены поверженные знамена немецких воинских подразделений, разбитых под Москвой, Смоленском, другими городами.

Трудно все вспомнить, что мы увидели на выставке. Слишком много десятилетий отделяет ее от сегодняшнего дня.

Пока ходили по выставке, растеряли друг друга. Из Москвы возвращался один, когда было уже темно. Страшно было. Я достал финку, оружие большинства мальчишек военного времени. Зажав в кулаке, подгоняемый страхом, бегом пробежал по железнодорожной насыпи от станции до переезда. А там улица хоть и темная, без фонарей, но своя.

Дома мне попало от дедушки и мамы, но что могло сравниться со счастьем увидеть собственными глазами все вооружение немецкой армии. За это можно было и пострадать.

Дорогой мой Алик!

Шлю тебе свой привет с фронта. На этой фотографии ты увидишь меня и моих друзей в минуты (и часы) отдыха.

Сфотографировались накануне дня – знаменательного дня, когда наши союзники выступили на севере Франции. Получишь это письмо и карточки сохрани их на нашу общую память о боях Великих битв . Может быть, когда-нибудь мы будем вспоминать эти дни. Ты, хотя ещё и маленький, но будешь хорошо помнить эти прошедшие дни – дни битв и дни нашей разлуки.

Будешь Юрику рассказывать об этих днях, а Юрик чуть-чуть их будет помнить. Будет помнить те дни, когда ему папа с фронта привозил «печенечку».

Наступило лето. Алик, ты будешь отдыхать – отдыхай, а немножко и занимайся, чтобы быть образованным человеком.

Капитан В. Елисеев крайний справа.

Здравствуй дорогая Натуся!

Шлю тебе свой привет и наилучшие пожелания – письма твои получил, за что целую тебя несметное число раз. Пишу тебе после большого перерыва, т. к. ты знаешь приходится двигаться. Двигаться, двигаться…