Джорджетт Хейер: Вильгельм Завоеватель

Рауль перевёл дыхание и смущённо посмотрел на братьев.

— Когда-то я думал, что таким правителем мог бы стать лорд де Бомон, человек, по крайней мере, справедливый. Я думал также о Рауле де Гасе, влиятельнейшем человеке в Нормандии. Но в конце концов я решил, что даже они не подходят на роль правителя герцогства. Существует лишь один человек, обладающий достаточной властью, чтобы усмирить распоясавшихся баронов. Именно ему я и буду верно служить.

— Ты начитался книг, — покачал головой Одес. — Твои слова ничего не значат!

— Господи, что взбрело в голову мальчишке! — воскликнул Хьюберт. — И кто же этот достойный, если не секрет?

Рауль удивлённо поднял брови:

— Конечно же сам герцог!

Гилберт расхохотался:

— Юнец! Он же твой ровесник! Ты просто витаешь в облаках. Опустись на землю, мой мальчик. Этот герцог не сумеет и корону надеть как надо!

Рауль улыбался.

— Я видел его лишь один раз в жизни, — проговорил юноша. — В сопровождении своих рыцарей он ехал в Эвре. Рауль де Гасе скакал справа от него. Когда герцог поравнялся со мной, я увидел выражение его лица и понял, что именно этого человека я видел в своих мечтах. Он не из тех, кто проигрывает, во что бы он ни играл.

— Плод твоего воображения! — прервал сына Хьюберт. — Если ты считаешь, что Нормандия станет подчиняться воле девятнадцатилетнего юноши сомнительного происхождения, бастарда, то ты действительно неисправимый романтик. Он доставил немало волнений своим опекунам, но если и правда то, что он уже вышел из возраста подопечного, можно себе представить, что начнёт твориться в герцогстве.

Хьюберт покачал головой и продолжал ворчать насчёт того, что сделать герцогом Нормандии внебрачного ребёнка, да к тому же ещё и малолетнего, которому в тот момент не исполнилось и восьми, могли только величайшие глупцы.

— Я с самого начала знал, чем окончится это паломничество герцога Роберта Великолепного. Бросить герцогство на малолетнего ребёнка, даже назначив опекунов; он, наверное, повредился в уме, — бормотал Хьюберт. — Нормандия не позволит, чтобы ею правил юнец. Если уж Рауль так хочет мира — кстати, вполне естественное желание честного человека, — он подыщет нового герцога, да такого, который понравится всем баронам.

Одес прервал этот монолог, заявив, что Рауль сошёл с ума, если задумал примкнуть ко двору герцога в Фалейсе. Рауль не сразу на это ответил, но, когда он заговорил, голос его звучал так твёрдо, что Гилберт забыл о своём гневе и в изумлении уставился на брата.

— Пусть он... и выродок, как ты его назвал, отец. Но, увидев его лицо в тот день, я твёрдо решил следовать за ним, к славе или смерти. — Рауль помолчал. — Вы не понимаете меня. Но вы не были тогда со мной и не видели его. Выражение его лица не могло не привлечь моего внимания. Такому человеку можно довериться до конца, не опасаясь предательства.

Рауль остановился и, видя, как ошеломлённо все на него смотрят, покраснел и робко добавил:

— Может быть, мне не позволят ему служить. Поэтому я хочу обратиться за помощью к милорду.

— Если хочешь служить великому человеку, служи Роджеру Бомонскому! — прогремел Хьюберт, стукнув кулаком по столу. — Видит Бог, я не имею ничего против твоего Вильгельма, поверь мне. И я никогда не поддержу Роджера де Тоэна в его войне против герцога, как это сделал твой глупый брат Гилберт. Но не нужно большого ума, чтобы понять, что править Нормандией бастарду осталось недолго. Пойми, мой мальчик, с того дня, как герцог Роберт — спаси, Господи, его душу! — умер во время своего путешествия, Нормандия не видела мира, и всему причиной был его незаконнорождённый сын, ставший герцогом! Ты знаешь, что стало с его опекунами? Алён Бретонский был первым опекуном, но от этого участь его была не легче, чем остальных. Ты был совсем ребёнком, когда Алёна отравили в Вимутье, а король Франции вошёл в Аржантон и захватил мощную пограничную крепость Тильерс. До сих пор она в руках французского короля.

Был тогда мир в Нормандии? Был ли мир, когда Монтгомери убил сенешаля [13] Сенешаль — управляющий двором короля, герцога; командующий войсками. Осберна в покоях самого герцога? Был ли мир, когда умер Торкиль, а Роджер де Тоэн вступил в битву с армией герцога? Может ли в стране быть установлен мир, если ею правит простолюдин? А ты жаждешь найти славу под знамёнами этого несчастливого юнца?

— Я не ищу славы! — отпарировал Рауль. — Но ты сейчас говорил о детстве герцога! А начало его настоящего правления не так уж и плохо. Вспомни, как быстро он расправился с повстанцами, когда Тустан Гоц дерзнул захватить замок в Фалейсе.