Сергей Омбыш-Кузнецов - Повесть о партизане Громове

Явившись в отряд к Громову, Фёдор весело воскликнул:

— Ну, вот и мы. Давайте работу — руки чешутся!

В назначенный день на заимку Кондаурова собрались подпольщики из сёл Баево, Ярки, Панкрушихи. Корнилово и Усть-Мосихи. Из Камня приехал Иван Коржаев.

Весна была в полном разгаре. Степь оглашалась звонкими голосами жаворонков, в сколках вокруг заимки тоскливо куковали кукушки. Не прошло и месяца, как сошёл снег, а трава взметнулась буйная и укосная. Глядишь, скоро и сенокос можно начинать. Но не об этом думали крестьяне, собравшиеся здесь, их занимало другое: как бы скорее очистить деревни от колчаковцев.

— Так вот, — говорил Громов, — отряд мы организовали. В нём сейчас 37 человек, преданных советской власти. В районе Вострово действует отряд Ефима Мефодьевича Мамонтова, нагоняя страх на колчаковцев. Хотелось бы знать, чем располагают подпольные организации и как могут нам помочь?

Поднялся Аркадий Данилов, руководитель подпольщиков села Усть-Мосиха. Он был ещё совсем молод, но Громов знал, что это человек умный, волевой, пользующийся доверием и авторитетом у односельчан. Ведь не случайно, когда установилась в Сибири советская власть, они послали его своим представителем в Каменский Совет, хотя Данилов был не крестьянином, а из интеллигенции — учителем. После захвата белыми Камня он бежал из города, долго скитался по степи, а затем вернулся в Усть-Мосиху и организовал подпольную группу.

— Организация наша небольшая. В ней сейчас всего одиннадцать человек, но люди все надёжные, готовы идти в бой, — тихо заговорил Данилов, но затем голос его окреп. — Скоро нас будет больше. Многие не против присоединиться к нам. Но мы не торопимся их принимать. Как говорится, семь раз отмерь, один раз отрежь. Наш устав требует принимать в члены только проверенных людей, имеющих поручательство двух наших подпольщиков. У нас строгий закон: попадёт чужак в члены — и ему, и поручателям смерть.

— Строго, но правильно! — воскликнул Коржаев.

Лицо Данилова посуровело. Он продолжал:

— Кулаки, милиция и другая сволочь у нас лютует. Управляющий маслозаводом немец Карл Орав, учитель Шарпак и торговец Никулин стараются всех в бараний рог согнуть. Баевские волостные правители тоже им помогают. На днях дело дошло до того, что запрягли мужиков в сани и заставили себя по грязи возить. Крестьяне на них крепкую злость затаили, готовы в любое время нас поддержать, только знак подай. Ещё: связь мы с зиминскими подпольщиками держим. Там тоже готовятся выступать.

— Значит, можно надеяться на усть-мосихинцев? — спросил Громов.

— Заверяю в этом.

— А как баевцы?

Поднялся Николай Булыгин, большевик из крестьян села Баево, бывший фронтовик, по чину младший унтер-офицер.

— Баевцы всегда готовы поддержать. Но нас тоже пока немного.

— Панкрушихинцы?

— Готовы! — в несколько голосов ответили представители этого села.

О ярковцах и корниловцах было всё известно, поэтому Громов дал слово Ивану Коржаеву. Коржаев говорил быстро, задорно, даже с какой-то весёлой лёгкостью. Он был человек весёлого нрава.

— Прибавилось нас, прибавилось! — звенел его голос. — Были вначале подпольные организации только в городах: Барнауле, скажем Славгороде, Семипалатинске, у нас в Камне… А теперь?.. Курочка по зёрнышку собирает. Так и мы: зёрнышко по зёрнышку — и теперь уже сила немалая. Почти в любой деревне подпольщики.

И сейчас не только вся партия, а и каждый сам по себе думает, как бы верховного правителя свалить. Из Барнаула вот нам передали резолюцию и инструкции третьей подпольной конференции большевиков. Проходила она в Омске, в середине марта, — голос Коржаева дрогнул. — И хотя провокатором, пробравшимся на конференцию с мандатом от Челябинска, были выданы контрразведке и расстреляны члены избранного Сибирского областного комитета РКП (б) Масленников, Рабинович, Вавилов и другие, но партийная организация жива. Так вот, конференция обратила на деревню, на крестьянское партизанское движение главное внимание. Конференция и методы борьбы выработала. Вот послушайте…

Коржаев вытащил из подкладки пиджака вчетверо сложенный лист бумаги, развернул его и зачитал:

— « Методы революционной борьбы в Сибири определяются необходимостью уничтожения вооружённой силы буржуазной реакции и практикой борьбы, усвоенной и применяемой в данное время массами, и обстановкой борьбы в условиях военной диктатуры: