Андрей Серба - Мечом раздвину рубежи

Ольга прекрасно помнила, сколько сил и душевного покоя тратил князь Олег на поддержание равновесия между славянской и варяжской частями своей дружины, сколько изобретательности требовалось от него, чтобы не допустить опасного для себя усиления власти одной из враждовавших между собой групп киевских воевод и варяжских ярлов. При Олеге и не могло быть иначе! Ему, убийце киевских князей Аскольда и Дира, необходима была сильная варяжская дружина, чтобы отбить охоту у славян отомстить ему за гибель их князей. Точно так он нуждался в не менее сильной славянской дружине, дабы держать в узде прибывших с ним викингов, многие из которых смотрели на Киев как на захваченный у врага город и желали его разграбления. Олегу, желавшему навсегд остаться великим князем Руси, требовался мир между теми; другими, и он избрал для себя роль властителя, котором единственному по силам не допустить войны между полянами и пришлыми варягами. И ему это удалось…

Ольга сошла с тропинки, обогнула большой куст лещины и очутилась на маленькой полянке, откуда в просвет между двумя деревьями хорошо просматривался Славутич. Здесь, никем не тревожимая, полностью погруженная в свои мысли, не сводя глаз с голубой шири реки, она могла стоять часами.

Но почему проблема, от которой никуда не мог деться князь Олег, должна преследовать и Ольгу, тем более ее будущих детей? Разве она, славянка и жена Игоря, не имевшего отношения к убийству Аскольда и Дира, ответственна за деяния пришлого рарога Олега? Нет! А потому ей нечего страшиться славян, оттого не нужны ей, великой княгине, многочисленные викинги, мечи которых должны были оградить князя Олега от возможной мести полян. Но попробуй выпроводить из Киева прижившегося здесь Свенельда, рискни запретить появляться без великокняжского дозволения на Славутиче воинственным ватагам всевозможных ярлов, бывших сподвижников Олега и нынешних друзей Игоря! Миром подобная попытка вряд ли увенчалась бы, а вражда, тем паче война между русичами и варягами, была лишь на руку недругам Руси. Значит, нужно было исхитриться избавиться от засилья викингов иным, окольным путем, не зароняя в их умы подозрения и обиды, что надобность в них отпала и они стали лишними на Руси.

Она нашла такой способ! Нужно как можно больше варягов, как осевших на Руси, так и постоянно навещавших ее, отправить в дальний опасный поход, где, не щадя их, использовать в боях наравне с русичами. Неважно, победой или поражением закончится поход, главное, чтобы в этот поход ушло викингов как можно больше, а возвратилось как можно меньше. Пусть и русичей погибнет столько же, но их дружины наберут на родной земле прежнюю мощь гораздо раньше, чем викинги. И когда былое равновесие в силах нарушится в пользу русичей, можно будет приступить к укрощению честолюбивых замыслов варяжских ярлов. Причем осторожно, исподволь, сталкивая интересы тех, что давно осели на Руси и даже породнились со славянами, и тех, что хотели бы видеть славянские земли легкой добычей во время своих постоянных метаний из Варяжского моря в Русское и обратно.

В том, чтобы Игорь не вздумал потакать всегдашнему желанию ярлов возлагать основную тяжесть боев на русичей, а викингов использовать лишь в исключительных случаях, и заключалась вторая, не высказанная Ольгой ее просьба к воеводе Асмусу при их последней перед походом встрече. Оставалось надеяться, что Асмус сам догадается беречь родную русскую кровь, тем более что древлянский воевода Бразд, при любых обстоятельствах стремившийся не допустить напрасной гибели своих воинов, будет ему в этом примером. Иногда Ольге приходила в голову пугающая мысль: ей было не столь важно, с победой или без оной возвратится домой Игорь, главное, чтобы с ним оказалось как можно меньше викингов. Тогда, прежде чем они усилятся за счет друзей-наемников из Византии и собратьев с берегов Варяжского моря, в Киеве намного раньше очутятся дружины из русских княжеств. Только после этого, поставив на место невесть что возомнивших о себе при князе Олеге викингов, можно быть спокойной за дальнейшее пребывание на столе великих князей ее мужа…

– Великая княгиня, дозволь отвлечь тебя от тревожных мыслей,– прозвучал сбоку мужской голос.– Поверь, у тебя нет причин для волнений, хотя заботам, выпавшим на твою долю, не позавидуешь.

Голос был незнакомым, однако прозвучал так мягко, тихо, так успокаивающе и с таким искренним сочувствием, что Ольгу не испугало появление рядом с ней чужого мужчины. Впрочем, у нее и не могло быть повода для тревоги: оставшиеся на тропе, но не спускавшие с нее глаз гридни-стражники могли позволить приблизиться к ней в безлюдном месте лишь хорошо им известному, не вызывающему подозрений человеку.