Андрей Серба - Мечом раздвину рубежи

Без сомнения, он поступил правильно, передав сейчас командование войском главному воеводе.

Противник не препятствовал высадке русичей и викингов, хотя легко мог сорвать ее. Но зачем? Если напасть в момент высадки, русичи и викинги могут возвратиться под прикрытием своих лучников в ладьи, а сорви хазары высадку несколько раз, они могли отсюда уплыть. И кто знает, может, им удалось бы договориться с буртасами или итильскими булгарами, чтобы те за часть добычи на Каспии пропустили их на Русь через свои земли, заодно выгодно продав им часть своих табунов. А добровольцы и ал-арсии прибыли сюда не для того, чтобы отогаать русичей и викингов от переволоки, а, наоборот, навязать им решительный бой и уничтожить. Поэтому, замерев в боевых порядках, хазары позволили неприятелю произвести высадку на берег и выстроиться к бою.

Игорь ступил на берег одним из последних и, присмотрев высокий пригорок невдалеке от реки, поднялся на него с Микулой и охраной из великокняжеских гридней. От предшественника Олега он усвоил, что правильная оценка и использование местности, на которой происходит сражение, играли в достижении победы не меньшую роль, чем численность и состояние своих и чужих войск. Поэтому Игорь уделял всегда большое значение выбору места предстоящего сражения, если сам давал его противнику, или до мельчайших подробностей стремился постичь, отчего именно эту местность выбрал для боя враг, если сражение навязывалось Игорю. Сегодня он был вынужден изменить своему правилу: поле боя не выбиралось ни одной из противоборствующих сторон, он должен был произойти в том единственном месте, где для этого имелась возможность.

Последние пятьдесят-шестьдесят верст до переволоки с правой стороны вздымались высокие, заросшие вековым лесом берега, и только здесь, на участке длиной чуть больше версты, берег резко понижался и к самой воде подступала степь, стиснутая справа и слева лесными дебрями. В одном месте уже человеческими руками берег был еще больше сглажен, в нем была прорыта ложбина-дорога, по которой прямо из воды можно было волочить ладьи наверх, на один уровень с лесом и степью. Но это было только начало переволоки, а чтобы продолжить путь к Саркел-реке, следовало вытащить ладьи в настоящую степь, миновав ее участок, зажатый у реки между двумя лесными урочищами. Вот этот выход на степной простор и стерегли хазары, растянув свою конницу рядами от одного леса до другого и перерезав переволоку в самом ее начале.

На этом пространстве между рекой и выходом в степь, ограниченном справа и слева непроходимыми дебрями, и должно было состояться сражение. Русичам нужно было проложить себе дорогу от реки в степь, а хазарам не допустить этого. Сбей их русичи и викинги с занятой позиции, и дорога к Саркел-реке оказалась бы для них открыта. И пусть большая часть переволоки проходила по открытой степи, нападения врага им были уже не страшны: дорога пересекала степь не только по кратчайшему пути между Итилем и Сар-келом, но и с учетом возможных нападений степняков. Поэтому при ее прокладке обязательно использовались все защитные свойства местности, могущие служить преградой или существенно затруднять действия конницы: овраги, болотистые места, перелески, степные речушки с топкими берегами. Да и сами движущиеся на деревянных катках ладьи в случае опасности превращались в надежные защитные сооружения, из-за которых можно было успешно поражать стрелами врага.

Ничего нового нельзя было ожидать и в способах ведения боя: расположение войск, упиравшихся флангами в непроходимые леса, не позволяло ни одному из них совершить обход противника, чтобы нанести ему удар в спину или окружить. Поэтому предстояли лобовые столкновения конницы с пехотой, где нападающей стороной, скорее всего, окажется более многочисленная конница, а обороняющейся – пехота. Полный разгром какой-либо из сторон был маловероятен, та и другая имели возможность при неблагоприятно складывающихся обстоятельствах отступить и стать недоступной для врага: хазары – ускакать в степь, где их не смогут преследовать пешие русичи и викинги, а последние – отплыть на ладьях от берега и стать недосягаемыми для конницы.

Но это наверняка знали главный воевода Асмус и противостоящий ему хазарский военачальник, и если оба приняли решение вступить в решительное сражение, значит, каждый надеялся на победу.

Сражение началось, как и предполагал Игорь, нападением хазар. Причем это было не подобие атаки, когда противники стараются оценить силы и возможности противоборствующей стороны и нащупать уязвимые места в его боевых порядках, а стремительный удар многотысячной конной массой с решительными целями. Впрочем, сегодня предварительной пробы сил и не требовалось: хазары и русичи с варягами хорошо знали друг друга, а построения войск были на виду на всю их глубину и не таили неожиданностей. Воевода Асмус поставил в центре своего войска все русские дружины, справа от них выстроились три тысячи викингов под предводительством ярла Эрика, слева – примерно столько же викингов ярла Олафа и воинов из дружин других варяжских военачальников. Во вражеском войске также можно было рассмотреть три части: против викингов Эрика сгруппировались ал-арсии, русичам противостояли добровольцы-мусульмане и половина итильских христиан, остальные христиане-добровольцы были выстроены против отряда варягов ярла Олафа.