Андрей Серба - Мечом раздвину рубежи

– Не надо, я его запомнил лучше других, ибо сам устроил бы засаду именно там. Нанес бы одновременный удар по противнику спереди и сзади, отрезал бы ему путь из ущелья в обе стороны и намертво зажал на пятачке промеж крутых склонов. После чего добил бы уцелевших вражьих воинов стрелами, заранее расположив лучников на удобных позициях по склонам ущелья. Думаю, что точно так намерен построить бой и военачальник, чьи воины подстерегают нас в ущелье. Однако это не удастся: не он мне, а я ему устрою засаду. И хотя у него намного больше воинов, я не завидую ему.

Сарыч был опытным воином, не раз и не два сражался против кавказских горцев, участвовал в совместных походах с русами, знал сильные и слабые стороны тех и других, поэтому сейчас с интересом следил за действиями Микулы, решившего с неполными полутора сотнями своих дружинников победить больше пяти сотен врагов. Конечно, его осведомленность о засаде, ее местонахождении и силах противника давали ему определенные преимущества, но, чтобы одержать верх над вчетверо сильнейшим врагом, этого было мало. Неужто он верил в собственные командирские способности и отвагу своих дружинников настолько, что не допускал мысли о существовании равных им соперников? Что ж, предстоящий бой расставит все по местам.

В ущелье отряд вступил в том же порядке, в котором прежде проследовал по нему из бухты. Впереди шагал десяток дозорных в полной боевой готовности, за ними растянулись большинство воинов, через равные промежутки времени сменявших у носилок товарищей, колонну замыкали еще десяток готовых к бою дружинников. Как догадался Сарыч, Микула намеренно вводил в заблуждение возможных наблюдателей противника мнимой беспечностью своих воинов.

В сотне шагов от опасного места построение отряда изменилось. К удивлению Сарыча, колонна не сжалась, а растянулась еще больше, правда, все шедшие доселе поодиночке дружинники сбились в группы и больше не расходились. Но произошло и то, чего он ждал: два отряда лучников-само-стрелыциков, примерно по два-два с половиной десятка человек в каждом, вскарабкались на склоны ущелья и двинулись дальше по ним, стремясь находиться на высоте, которую только могли достичь. У всех наготове были самострелы, страшное в умелых руках оружие, чьи тугие пружины посылали стрелу намного дальше самых дальнобойных луков, а короткие, толстые стрелы пробивали насквозь не только кольчуги, но и латные доспехи. Вместе с самострелыциками на один из склонов поднялись и Микула с Сарычем. На груди у сотника висел боевой рог, в руках был лук. По его примеру достал свой лук и Сарыч.

При подходе к месту ожидаемой засады головные дозорные ускорили шаг, вскинули повыше щиты, ощетинились во все стороны копьями. Зато самострелыцики на обоих склонах вовсе прекратили движение вперед, а начали взбираться еще выше. Этот маневр Микулы был понятен Сарычу: сотник хотел с первых минут схватки использовать свое преимущество в средствах дальнего боя и навязать противнику сражение по собственным правилам. И это должен был понять противостоящий сотнику чужой военачальник, ибо своим перестроением русичи ясно показали, что они не только знают о засаде, но и готовы наказать за дерзость тех, кто осмелился преградить им путь.

Вот и место, где неминуемо должна состояться первая встреча врагов. Прежде узкое ущелье, по дну которого могли идти рядом не больше трех-четырех человек, раздалось до ширины в пятнадцать-двадцать локтей. Оба склона, отвесные у дна, на высоте трех человеческих ростов начинали с незначительным уклоном отступать в стороны, чтобы через полтора-два десятка саженей снова устремиться строго вверх. Эта пологая часть склонов была густо усеяна скатившимися сверху крупными валунами, в ней кое-где виднелись ведущие в недра скал черные провалы. По-видимому, это были русла некогда струившихся под землей рек, выносивших свои воды в ущелье. Со временем они размыли и обрушили на дно часть склонов, состоявшую из более слабых каменных пород, чем расположенные выше и ниже скальные монолиты, образовав над ущельем две площадки-террасы. Только на них, среди валунов и в подземных лазах, могла прятаться засада, ибо ровная, открытая взору поверхность склонов выше и ниже площадок-террас не позволяла надежно укрыться даже единственному воину.

Самострелыцики поднимались по склонам все выше, двое-трое наиболее проворных оказались уже над площадками-террасами. Вот среди ближайших к ним валунов мелькнули несколько быстрых фигур, наверное, тех чужих воинов, чьи спины могли очутиться на виду самострелыциков.