Андрей Косёнкин - Юрий Данилович - След

Широким человеком был хан. Одни тумены [19] Тумен - отряд монголо-татарской конницы численностью примерно в 10 тысяч человек. Во главе тумена стоял «темник». он послал за Дунай - на болгар, другие - к Царьграду, третьи - в Иран, на хулагидов [20] Хулагиды - монгольская династия ильханов, правившая в XII- XIV вв. в феодальном государстве, включающем Иран, большую часть современной территории Афганистана, Туркмении, Закавказья, Ирана, Восточную часть Малой Азии. Основатель - внук Чингисхана Хулагу. , вечных врагов монголов. Да и четвёртые, поди, куда-то послал, что ж им простаивать…

И вот в сей миг явился к Менгу-Тимуру Андрей Городецкий:

- Не побрезгуй, хан, русской кровью!..

Менгу-Тимур, разумеется, русской кровью не побрезговал - когда это татары кровью брезговали? Более того, как человек умный, Менгу-Тимур верно расценил столь внезапное верноподданническое усердие младшего брата великого князя владимирского, не проявившего ни такого усердия, ни такой прыти. Что ж, послужи, а там будет видно.

И послал хан русские полки воевать на Кавказ. Пусть обвыкаются. Монголам там воевать несподручно - теснины, горы, ущелья - простора мало, а русским-то не все ли равно, где свои головы положить?

В то время как раз горские дикие племена, толи ясы, толи черкесы, то ли иные какие - мало ли их на Кавказе? - вроде бы, однако, монголами уже покорённые, вдруг напрочь забыли свои обещания о вечной покорности. Вроде и не было тех обещаний: кто это и когда это нас, мол, покорял?

То ли правда забыли, то ли нарочно запамятовали, только начали эти дикие племена спускаться с гор на равнины и нагло угонять скот у монголов. Налетят, как саранча, отобьют табунец и айда по тайным тропам под облака к своим гнёздам, поди-ка Их догони! Ну а можно ли такое терпеть, тем более у себя под носом? Царьград воюем, из Парижа короли письма слёзные шлют, мол, не ходите к нам, татары, с войной, а здесь, считай, в своём царстве порядка нет!

Отправляя русские полки в недальний поход, хан приставил к каждому из князей по своему темнику, к каждому воеводе по надёжному беку, чтобы по своему русскому обыкновению не за добычей гнались прежде дела, а дело творили ради татарской выгоды.

- Коли воюете за татар, так и воюйте по-татарски. Я запрещаю вам выказывать милосердие к моим врагам. Только суровость удерживает таких людей в повиновении. И помните: когда враг завоёван, это ещё не значит, что он покорен. Он всегда будет ненавидеть своего нового властелина, - прощаясь, наставлял Менгу-Тимур русских князей мудростью, почерпнутой от мудрости своего великого прадеда.

Как на века глядел…

Войну вели по-татарски. Вырезали целые сёла, не щадя ни детей, ни женщин, аулы горели, как хворост, окутывая горы дымом ненависти, но и пленников было без счета. Может быть, ещё и потому, что русские за многие годы воевали не между собой, а с инородцами, в сущности равными самим злорекомым татарам, они вымещали на них всю горечь и злобу многолетнего унижения. Война была успешной и скоротечной.

Идя вдоль гор, взбираясь на доступные вершины, жестокостью, которой и так полнилось сердце Андрея, надолго или ненадолго, но он привёл кавказцев к покорности, А уж насколько та покорность была искренна - кто знает? В душу каждого не заглянешь, покуда не вынешь её из тела. Мёртвые - те покорны.

Закончился тот поход на Тереке, на правом берегу которого русские заложили город Дедяков, как знак присутствия и первой победы..,

Нечего и говорить, что этот поход, в котором Андрей, что называется, вкусил крови и ощутил упоительное чувство победы, пусть даже над мирными аланами [21] Аланы (по-русски ясы) - предки нынешних осетин. , придал ему уверенности в себе. Но главное было в другом: хан возложил палец на его голову. То был знак отличия у монголов, и, чувствуя на своей голове прикосновение этого могущественного пальца, можно было смело восставать на брата - ведь, что примечательно: Дмитрий-то до сей поры уклонялся от милостей хана!

А хан, безусловно, оценил и усердие, и малодушие этого князька, а главное - понял, какую выгоду может получить Орда от его очевидной низости и тщеславия.

Орде никогда не нужна была сильная Русь. Во веки веков Русь должна была быть смиренная и напуганная. Баты напугал её до смертного страха, но и смертный страх с годами проходит, а без страха - какое ж смирение? Для того чтобы бесстрашным подняться, им нужно объединиться, а вот этого допускать нельзя. А что разъединяет надёжней всего? Зависть и кровь. Правда, и соединяет прочнее всего кровь и борьба. Но до борьбы было ох как ещё далеко, а зависть, вот она - стальным, беспощадным блеском стоит в выкаченных, преданных, Как у пса, глазах городецкого князя.