Артур Лиелайс - Золото инков

26 декабря 1541 года капитан Франсиско Орельяна, простившись с Гонсало Писарро, отправился вниз по Напо с пятьюдесятью семью испанцами, несколькими неграми и индейцами. Их путешествие продолжалось не две-три недели, как они рассчитывали, а восемь с половиной месяцев. За это время испанцы проплыли по великой реке более шести тысяч километров, потеряв всего несколько человек, умерших от болезней и погибших, в стычках с туземцами.

Трудно представить более неблагоприятные условия, чем те, в которых началась эта экспедиция. Все ее участники были измучены одиннадцатимесячным переходом, больны и обессилены голодом, к тому же почти все время лили тропические дожди.

Бригантина и несколько пирог Орельяны быстро неслись по течению, но на берегах не встречалось ни одной индейской деревни. Причаливая к берегу, изголодавшиеся люди обшаривали окрестности в поисках съедобных корней. Иногда корни оказывались ядовитыми, и те, кто ел их, были на волосок от смерти.

Лишь через девять дней – 4 января 1542 года, – уже в сумерках, капитан услышал далекий грохот индейских барабанов. На следующее утро конкистадоры увидели на берегу небольшой поселок и приготовились к бою, но индейцы спрятались в чаще леса, так что испанцы могли беспрепятственно разграбить их жилища и утолить свой голод. Монах Карвахаль, участник и хронист экспедиции, писал: «И ели, и пили они с великой ненасытностью и никак не могли наесться».

Скоро индейцы начали возвращаться, и Орельяна, немного знавший язык местных племен, пригласил касиков на переговоры. Когда те собрались, чтобы взглянуть на невиданных пришельцев, Орельяна торжественно объявил индейцев и все их земли собственностью испанского короля и Гонсало Писарро. Гостеприимные касики взялись снабдить белых людей продовольствием. Индейцы принесли много всякой провизии – мясо черепах, дичь, лепешки, рыбу.

Орельяна выполнил первую часть своей задачи – раздобыл для отряда съестные припасы. Но участники экспедиции отказывались грести против сильного течения и даже грозили неповиновением – слишком далеким и тяжелым казался им обратный путь. Капитан был вынужден подчиниться.

Орельяна объявил, что он готов продолжать плавание по великой реке к морю, в страны, населенные христианами, но с одним условием: в этом лагере в течение двух-трех месяцев, пока хватит продовольствия, они будут ждать генерал-капитана с его войском. За это время надо построить еще одну прочную и более вместительную бригантину, чтобы все, в том числе и люди Писарро, могли добраться до океана по огромной неисследованной реке.

Орельяна даже обещал богатое вознаграждение тем, кто на пироге отправится к Писарро и сообщит ему об этом, но никто не отозвался на это предложение.

Испанцы начали готовиться к постройке второй бригантины. И снова самым трудным оказалось изготовить гвозди. Но люди с большой настойчивостью взялись за дело – из сапог они мастерили кузнечные мехи, рубили деревья и пережигали их на уголь. За двадцать дней было выковано две тысячи хороших гвоздей. Но за это время запасы продовольствия подошли к концу, и 2 февраля испанцы покинули лагерь, решив построить корабль в другом месте.

По традиционной версии, Орельяна бросил Писарро в несчастье, надеясь ценой этого предательства приобрести всю славу и выгоды, связанные с великими открытиями. Но найденные впоследствии документы свидетельствуют, что практически Орельяна и не мог вернуться. Сильное течение так замедлило бы его движение, что все добытые им съестные припасы они израсходовали бы в пути, и возвращение оказалось бы совершенно бесполезным. Кроме того, Орельяна не мог рассчитывать, что после столь долгого отсутствия еще застанет Писарро на прежнем месте.

Вряд ли есть основания утверждать, что уже с самого начала похода Орельяна задумал бросить своего начальника и совершить предательство, которое затем так настойчиво приписывали ему некоторые хронисты и историки. Но, когда бригантина благополучно достигла устья Напо и испанцы увидели огромную реку, текущую на восток, к океану, тогда Орельяна, возможно, и решил плыть в глубь страны, сделать важные открытия, приобрести славу первооткрывателя и захватить сокровища Эльдорадо. Постоянство и верность своему слову не были в ходу у конкистадоров. Все прославленный вожди Конкисты – и Бальбоа, и Кортес, и братья Писарро – были людьми лживыми, не останавливающимися перед предательством. Почему Орельяна должен был быть исключением?