Татьяна Бурцева - Западня для князя

Еще один такой удар по деревянному полу — и он сломает себе пальцы.

Сотник постарался взять себя в руки, начал читать молитву. Сосредоточиться не получалось. Нельзя останавливаться. Сколько времени он молился — не знал. Георгий читал с детства знакомые молитвы одну за другой, обратился к святому, имя которого носил. Внезапно он ощутил уверенность и успокоился.

Когда заскрипел ворот, поднимающий люк, Георгий был уже готов.

Опустили лестницу. Кто-то тяжело начал спускаться, держа в руках свет. Сотник быстро набросил на себя мешок и сложил руки за спиной.

— Ну, как сидится? — поинтересовался пришедший.

Георгий не ответил. Голос он узнал сразу.

Наум. Сам пришел.

Сотник почувствовал, как с головы сдирают мешок. Заморгал. Свет ударил в глаза — прямо перед ним боярин держал свечу.

— Я смотрю, тебе здесь нравится, — с ехидцей спросил боярин, — добавлю-ка я тебе для удовольствия, просто распирает, как вспомню, с каким лицом ты встречал меня у князя, — боярин с силой пнул привалившегося в углу сотника.

Георгий молчал.

Сейчас заметит, что кляпа нет, — и все пропало…

— Ну да ладно, пора заканчивать…

Все случилось в мгновение. Когда боярин только выхватывал удавку, Георгий уже вскочил и, вцепившись в его воротник, ударил головой о бревенчатую стену — боярин был крупнее, затяжная схватка могла не принести победы. Туша грузно осела.

— Говори, где все! — закричал сотник.

Наум сидел и растерянно моргал.

— У Демьяна ждут…

— Когда на скит нападут?

— Кто ж их знает, степняки они…

Георгий уже был на полпути к лестнице.

Мгновение — и он уже наверху, смотрит на опешившую охрану.

— Я — Георгий, сотник разведчиков. Где воевода?

— У себя, где ж ему быть? — дружинники даже не делали попытки его схватить, хотя вид у сотника был тот еще.

Ну и дисциплина.

— Этот человек — предатель, — Георгий показал вниз, — глаз с него не спускать. Ответите головой, если что. Понятно?

— Поняли, — пробасила охрана, опуская люк.

Поняли они одно: только что пришел один важный человек, а другой важный человек не велел его выпускать.

Первым делом сотник отправился к воеводе и все доложил. Воевода немедленно послал гонца в Холм, чтобы известить князя. Тем не менее, действовать стали сразу. Боярина Демьяна с остальными взяли, но Георгий об этом уже не знал.

Во весь дух он скакал со своей уставшей сотней назад, к затерянному в лесу скиту.

Когда Семёну сообщили о том, что они приговариваются к работам на соляных копях, он не мог поверить, что беда их миновала. Порой судьба выкидывает странные штуки. Если бы кто-нибудь еще месяц назад рассказал, что он будет так радоваться каторге, — ни за что не поверил бы. Добывать соль — работа тяжелая, но это все же лучше, чем смерть, да еще на колу.

Семён с теплотой вспоминал сотника, он был уверен, что такой приговор — его заслуга. Единственное, чего Семён не мог понять: почему Георгий стал помогать ему, ведь разбойники взяли в плен его отряд и чуть не убили самого сотника.

Все-таки он странный человек.

И конечно, не забыл Семён своего обещания бросить разбой. За время, проведенное в темнице, многое в его душе претерпело изменения. Прежнего лихого разбойника не существовало. Эта часть его умерла, как раньше умер в нем отец, сын и муж. Кем Семён является сейчас — он еще не знал.

Сначала скованные разбойники передвигались под охраной небольшого отряда, потом их нагнал князь с дружиной. Семён безуспешно всматривался — Георгия с ними не было. Бывший разбойник не знал, что сотник сопровождал агу Тенгиса.

На привале к Семёну подошел один из дружинников князя. Он переводил взгляд с одного на другого, пока не уставился на него. Не сказать, что после поруба, гремя цепями, Семён являл собой грозное зрелище.

Человек присел рядышком и сразу перешел к делу.

— Георгий говорил, что ты хочешь покончить с разбоем, это так? — спросил он, будто угадывая те сомнения, которые терзали Семёна.

— Я дал зарок, что если останусь в живых, брошу это дело, — Семён серьезно и прямо посмотрел в глаза княжескому человеку.

— Хорошо, — ответил неторопливо тот, — князь предлагает тебе пойти к нему на службу.

Семёна точно громом ударило. Это было последним, что он ожидал услышать. Несколько минут он собирался с духом, чтобы ответить. Наконец проглотил комок в горле и произнес:

— Я согласен, — голос все равно подвел его.

— Тогда решено, — сказал человек, поднимаясь с коряги, — поговори со своими людьми, с теми, которым можешь доверять. Если наберешь десяток, будешь над ними десятником. Служить будешь под моим началом.