Станислав Гагарин - Память крови

В самый день рождества дружина Евпатия Коловрата и триста черниговских воинов, коих вел в Рязань воевода Климук, в сопровождении обоза, везущего ратное снаряжение, вступили в пределы Рязанского княжества.

Уже первые деревни, встреченные ратниками на пути, оказались взбудораженными слухами. Дружинники видели, как поселяне прячут скот по лесным чащобам, убирают добро, мечутся, не зная, что делать: то ли в города подаваться, под защиту их стен и княжьего войска, то ли положиться на себя.

Все просили совета у Коловрата, а он мучился, глядючи на людское смятенье. Не знал он, что там, впереди, куда он сам стремился… Хотел было бросить обоз, потом рассудил, что князь Юрий ждет не только людей, в бранном деле и припасы крайне надобны. И Евпатий торопил своих воинов и черниговцев, все меньше и меньше оставляя времени на отдых.

Они были уже в четырех днях пути от Рязани, когда в одной из деревень узнали, что была великая битва на Рясском поле, рязанское войско разбито, а орда двинулась к Пронску. Сказывали поселяне, что весть сию доставил израненный ратник.

Здесь, в этой деревне, Коловрат решил дать людям ночлег, всё не под открытым небом, а рано поутру держать путь на Рязань.

В одной с ним избе ночевал Федот Малой, доделистый [14] Толковый, сообразительный, дельный (мещерск.) . отрок, коего Евпатий брал в Чернигов и, полюбив за светлый ум и пытливость, приблизил к себе, взял к своему столу. Дорог стал ему отрок. Коловрату было уже сорок годов, десять лет женат он был на Чернаве, а деток бог не дал, одно только это и омрачало Евпатьеву жизнь с Чернавой, вот и лепился он сердцем к Федоту, приняв Малого под старшую руку.

Хоть и тяжел был дневной переход, а когда легли, не спалось Евпатию Коловрату. Ворочался с боку на бок.

— Не спишь, отец-воевода? — осторожно спросил Федот.

— Да вот засыпаю, а ты-то чего не угомонишься. По твоим летам тебе пора во втором али в третьем спене пребывать.

— Про матушку вспомнил, про Рязань нашу, про девнину свою…

— Ого! — удивился Коловрат. — У тебя и девнина есть. А ты не говорил мне.

— Невеста… Должен был играть свадьбу с Параскевой, да вот в Чернигов ушли.

— Ну и скрытен ты, Федот. Сколько времени вместе, а про такое не обмолвился словом.

— Случая такого не было, а то бы рассказал.

— Будь бы другое время, побеседовали подольше. В таком деле слово, совет старшего всегда надобны. Да не о том сейчас думы.

Коловрат замолчал. Мысли его были о Рязани. Но, вспомнив о Федоте, спросил:

— Так и не спишь?

— Нет, думаю все: что там впереди?

— Засыпай, завтра подниму рано.

Долго еще лежал Евпатий Коловрат с открытыми в темноте глазами. Потом показалось воеводе, что захрапели кони. Он прислушался. Ровно дышал во сне Федот Малой… Коловрат, не вздувая света, оделся и вышел во двор.

Тихая звездная ночь опустилась на стылую землю. Кони не беспокоились боле. Рядом темнел лес. Он неудержимо тянул воеводу. Вдруг захотелось ощутить под рукой шершавый ствол сосны. Сосна-то уже была рязанская, выросла на родной, земле.

Едва ступил на опушку: будто видит в глубине леса светлое пятно. Оно все приближалось и приближалось. Темнота словно сама собою отступала. И вдруг перед воеводой предстала женщина.

— Здравствуй, Евпатий, — сказала она. — Это я звала тебя, чтоб никто не помешал разговору.

Как русский воин, одета была незнакомка. Округлый шлем на голове, с шишаком на верхушке. Легкая кольчуга, на груди — панцирь, сбоку подвешен меч.

— Ты не узнал меня, Евпатий Коловрат. Я ведь всегда живу по соседству с тобой, в мещерских мшарах. Блазница я, внучка Деда Болотника… Слыхал про такую?

— Блазница, — прошептал Коловрат. — Твой ратный наряд смутил меня. Вот сразу и не признал. Сказать что-то хочешь? Про Рязань, может?

Блазницу качнуло как дуновение.

— Нет больше Рязани и твоей Чернавы тоже. С тем и спешила к тебе. Иди к воинам, поднимай их на святую месть.

Перекрестила мечом Коловрата Блазница и стала медленно удаляться в лес.

— Коловрат, а Коловрат! — услыхал воевода голос. — Беда, Коловрат!

Евпатий открыл глаза и увидел склонившееся над ним лицо черниговского воеводы Климука.

— Стража приняла ратника из Рязани, — сказал Климук. — Изранен весь. Сказывает, нет больше города, Коловрат. Куда теперь поворачивать?

— Что говоришь? — Евпатий и про сон забыл и про Блазницу, ухватил Климука за плечо.