Фиона Макинтош - Золотые поля

Флора потянулась к дочери, но ту невозможно было ни утешить, ни успокоить.

В шоке, под крики Айрис, мать нашла в себе силы сориентироваться и распорядилась:

— Берни, беги в больницу за моим мужем. Быстро! Мы должны подумать о ребенке.

Потом она обняла дочь своими маленькими руками и так крепко ее держала, что Айрис могла лишь плакать и время от времени восклицать, что это неправда. Мать не отпускала ее. Вместе с ней в этом одиноком холодном доме, держа в объятиях Айрис, на софе сидели три поколения ее семьи.

Сейчас, по-прежнему игнорируя крики и протесты дочери, она мягко, но уверенно влила в нее теплое молоко. Эта жидкость и сама по себе могла успокоить, но утомление в комбинации с быстродействующим барбитуратом сработали так, что Айрис уснула почти сразу.

Руперт облегченно вздохнул. Он был измучен.

Джеральдина плакала и сразу ушла.

Только в этот момент Флора позволила себе расплакаться. Она бросилась в объятия мужа.

— Гарольд, что мы будем делать?

Он погладил ее по шее.

— Будем держаться вместе и поможем Айрис это пережить.

— Ты узнал подробности? — Отступив от него, она пошарила в рукаве в поисках носового платка.

— Это был несчастный случай, неподалеку от Баурингпета. — Гарольд тяжело вздохнул. — Нед пытался распутать провода в опасном месте.

Она подавила рыдание. Какая ужасная ирония.

— Его предупреждали, что этого не надо делать. Не знаю, что на него нашло. Он всегда был так осторожен. Очевидно, произошла трагическая случайность, в которой никто не виноват.

— Кому-нибудь это известно? — спросил Руперт. — Джеку Брайанту сообщили?

Отец покачал головой.

— Пока никто не знает. Я попросил, чтобы никому не сообщали, по крайней мере до тех пор, пока Айрис не придет в себя. — Гарольд прижал жену к себе. — Сейчас надо думать прежде всего об Айрис и о том, чтобы она благополучно родила. Тогда дочь будет сильнее. Когда у нее появится ребенок, она опять увидит будущее, пусть сейчас ей и трудно в это поверить.

— Лучше перевезти ее вещи домой. Ей не разрешат здесь оставаться. — Сказав так, Руперт лишь пожал плечами в ответ на возмущенный взгляд матери. — До нее сейчас не дойдет, но такова уж правда. Давай избавим Айрис от лишних травм и начнем паковаться сразу. Я могу заняться этим — больше-то мало на что годен.

— Не говори так, сынок, — сказала мать.

— Руперт прав. Ей придется съехать, — поддержал Гарольд. — Так и действуйте, а я пока вас покидаю. Айрис в любом случае дома будет лучше.

Сирены на разных шахтах завыли почти одновременно, сигнализируя о начале следующей смены. Этот звук словно разрушил чары. Все зашевелились. Гарольд с Рупертом вышли, Флора же устроилась в кресле и следила за состоянием дочери. Она будет рядом, когда та проснется и поймет, что все произошедшее — не кошмарный сон, а правда. Эдвард Синклер умер.

Оглушительный вой сирены перекрывал громкий гул моторов. Этот шум был таким постоянным, что инженерная бригада привыкла жить под нескончаемый аккомпанемент и при разговоре просто его перекрикивать. Но Джек работал один, в перчатках, углубившись в собственные мысли, проверяя шкалы, рычаги, готовясь к процессу, результатом которого станет подъем клетей с усталыми, в пыли, шахтерами дневной смены и спуск вместо них пока еще чистых, которым предстоит долгая ночь работы в чреве земли.

Марти подал сигнал, звонок над головой Джека закачался и зазвенел. Не имея необходимости смотреть на рычаг, Джек устремил взгляд на показатели счетчика и прислушался. Мотор вздохнул, транспортировка началась.

Отвечая на действия Брайанта, двигатель негромко застонал. Гигантский барабан начал свое вращение. Генераторы загудели чуть громче обычного, когда, повинуясь команде Джека, туго натянутые черные тросы без усилий стали наматываться, и первая клеть с горняками прибыла на поверхность.

— Там что, двойная нагрузка? — осведомился Баррелл за спиной Джека.

— С чего ты взял?

— Он сегодня чем-то недоволен, — ответил тот, говоря о двигателе.

— Такой у него характер, Стэн. Они не осмелятся посадить ни одним человеком больше, чем положено по инструкции, не спросив заранее. Нет, все в порядке.

Баррелл пошел было прочь, но тут мотор опять заскрипел.

Роберт тоже это услышал и заметил, когда звук утих:

— Дурной знак.

— Брайант знает, что делает, — пожал плечами Баррелл. — Он с двигателем знаком лучше любого из нас.

Роберт бросил на старшего коллегу косой взгляд, из которого ясно следовало, что он в этом сильно сомневается.