Анатолий Марченко - За Россию - до конца

...Осенью 1890 года Антон Деникин поступил в Киевское юнкерское училище, предварительно записавшись в 1-й стрелковый полк, квартировавший в Плоцке.

Началась совершенно новая жизнь: дисциплина, распорядок дня, безусловное повиновение командирам, приказы которых были высшим законом. Училище разместилось в старинном «крепостном» здании, и жизнь юнкеров была замкнута в его стенах. Любоваться Днепром, катившим свои воды невдалеке, можно было лишь из узких окон. Бывшие гимназисты и студенты, привыкшие к вольготной жизни, попав в эту атмосферу, раскаивались в своём выборе и были готовы бежать отсюда куда глаза глядят. Антону же, выросшему в военной среде, этот жёсткий режим совершенно не был в тягость, наоборот, его привлекали строгости и порядок. Но, конечно, и его тянуло на волю. Голь на выдумки хитра: юнкера придумали способ, как перехитрить своих начальников. Кто-то предложил делать из простыней жгуты, привязывать их одним концом в помещении, а другой конец пропускать через амбразуру наружу. Таким хитроумным способом юнкера спускались на пустырь и пробирались под покровом ночи на берег Днепра, возвращаясь в казарму лишь перед рассветом. На кроватях же находившихся в «самоволке» юнкеров сооружались чучела.

Однажды в такой вылазке принял участие и Антон. Вернулся он под утро через классную комнату на первом этаже, через окно бросил штык, фуражку и шинель. Предупреждённые условленным сигналом друзья принесли ему одежду, он надел шинель внакидку и отправился как ни в чём не бывало в роту. И тут, как на грех, навстречу — дежурный офицер.

— Вы почему в шинели?

— Что-то знобит, господин капитан.

— Вы бы в лазарет пошли.

— Как-нибудь перемогусь, господин капитан.

Кажется, пронесло.

Однако, несмотря на юношеские проказы, на первом плане были серьёзные занятия. Училище славилось своими выпускниками. Особенно гордились юнкера строевой выучкой. Правда, однажды, когда командующий войсками округа знаменитый генерал Драгомиров производил смотр училищу, оно оскандалилось. Дело в том, что к этому времени юнкера отработали только взводные учения, а Драгомиров, не зная этого, приказал произвести батальонные. И нашёл полный беспорядок в строю, погнав юнкеров с учебного плаца. Это было для воспитанников училища горькой обидой. Зато в другой раз, на учениях с боевыми патронами и стрельбой артиллерии через голову пехоты, училище показало высший класс.

Драгомиров даже расчувствовался — ведь стрельба через голову пехоты была его нововведением, его гордостью! Генерал истово поблагодарил юнкеров, услышав в ответ их могучее «ура!».

Юнкерское училище давало основательные звания: изучали здесь Закон Божий, Два иностранных языка, химию, механику, русскую литературу, правда только древнюю, — видимо, наставники боялись, что в головы юнкеров проникнут «вредные идеи» из русской классики.

Антон Иванович, мысленно «путешествуя» по годам учёбы в юнкерском училище, не без радости вспоминал забавные эпизоды. Был такой юнкер Нестеренко, прекрасно знавший французский язык. Так он умудрялся сдавать экзамены за троих своих товарищей, которые были с французским не в ладах. Ну настоящий плут: переоденется то в мундир с чужого плеча, то щёку подвяжет платком или сунет под язык леденец, чтобы изменить голос. Благо что учитель французского языка был чудаковат и, главное, никого не запоминал в лицо. И всё-таки однажды разоблачил Нестеренко, когда тот пытался сдать экзамен за своего друга Антона. Деникину французский давался нелегко, и читал он обычно тексты с трудом, а тут Нестеренко перестарался: прочитал текст за Антона, можно сказать, безукоризненно. И учителю всё стало ясно. Он взял и Антона и Нестеренко под руки и повёл их к инспектору. И тут класс взмолился:

— Ваше превосходительство, не губите! Не гу-би-те!

Учитель оглянулся, не смог сдержать улыбки:

— Прощаю, но в последний раз, господа!

Пролетели юнкерские годы, и вот уже — выпуск! Антон выбрал вакансию во 2-ю артиллерийскую бригаду в городе Беле, Седлецкой губернии.

Беле оказался маленьким городишком с населением всего в восемь тысяч человек. Жизнь в нём была сонной, тягучей. Офицерам ничего не оставалось, кроме как играть в карты, выпивать и волочиться за местными дамами. После того как старый командир бригады Сафонов — добрый и слабый человек — умер, на смену ему пришёл новый начальник — грубый, невежественный генерал. Офицеров откровенно презирал, никому не подавал руки. Жизнь и быт подчинённых его вовсе не интересовали. Он настолько был оторван от реальности, что однажды даже заблудился среди казарм, в то время как бригада ждала его появления битых два часа в конном строю. Взыскания, аресты стали сыпаться как из рога изобилия. Отсюда и пошло: пьянки, кутежи, скандалы. Три офицера покончили жизнь самоубийством...