Карел Чапек - Война с саламандрами (сборник)

– Капитан ван Тох… Я с ним сколько-то лет назад тоже ходил, братишка. Судно: «Кандон-Бандунг», линия: от черта к дьяволу. Толстый, лысый, ругаться умеет даже по-малайски, в общем, в карман за словом не лезет. Да, я его хорошо знаю.

– Он и тогда был такой тронутый?

Швед покачал головой:

– Со стариной Тохом все all right, дружище.

– А тогда он возил с собой ящеров?

– Нет. – Йенсен на минутку задумался. – Правда, что-то я об этом слышал… в Сингапуре. Один трепач об этом заливал.

Ирландец даже немного обиделся.

– И никакой это не треп, Йенсен. Про ящеров – это святая правда.

– Тот парень в Сингапуре тоже божился, что это правда, – проворчал швед. – Но по роже ему досталось! – уточнил он с победным видом.

– Да ты послушай, как оно на самом деле, – наседал Дингль. – Я ведь это точно знаю, дружище. Я этих гадов своими глазами видел.

– Да я тоже… – признался Йенсен. – Почти совсем черные, ростом метр шестьдесят – это если с хвостом – и ходят на задних лапах. Я их знаю.

– Фу, пакость, – скривился Дингль. – Все в бородавках. Пресвятая Дева, я бы ни за что к ним не притронулся! Они, должно быть, ядовитые…

– Почему? – буркнул швед. – Мне вот приходилось служить на судне, которое перевозило кучу людей. На верхней палубе, на нижней – не протолкнешься от людей, сплошные женщины и тому подобное, они там еще танцевали, в карты играли, а я был кочегаром, понимаешь? А теперь рассказывай мне, парень, кто тут ядовитее.

Дингль сплюнул:

– Были бы это земляки, я бы ни слова не сказал. Я ведь как-то уже возил змей для зверинца, откуда-то из Банджермасина. Боже правый, какая от них была вонь! Но эти ящерицы… Йенсен, это очень странные звери. Ладно днем, днем они сидят в этих своих баках с водой, но в ночи-то они вылезают: топ-топ, топ-топ… Так, что все судно ими кишит. И вот они становятся на задние ноги и вот так поворачивают голову, следят за тобой… – ирландец перекрестился, – и шипят на людей: тс-тс-тс, ну все равно что гонконгские шлюхи! Прости господи, но я думаю, что тут дело нечисто. Если бы мне так деньги не были нужны, я бы там и часа не остался. Вот так, Йенс. Лишнего часа бы там не провел.

– Ну да, – сказал Йенсен, – и поэтому ты так спешишь к мамочке?

– В том числе. Там нужно много пить, чтобы вообще не сойти с ума, а ты сам знаешь, что капитан к пьянству беспощаден. А уж какой начался шухер, когда я одну из этих тварей пнул. Ну да, пнул ногой, и с большой радостью, дружище, даже хребет ей перешиб. Жаль, что ты не видел, как старик тогда разъярился: посинел весь и за горло меня схватил. Ей-богу, он бы меня бросил за борт, если бы не помощник Грегори. Знаешь его?

Швед кивнул.

– «Хватит с него, сэр!» – сказал этот Грегори и вылил мне на голову ведро воды. Ну, а в Кокопо я сошел на берег. – Дингль смачно плюнул, и плевок полетел по длинной плоской дуге. – Старик больше заботился об этих гаденышах, чем о людях. Кстати, он их и говорить учил! Вот клянусь, он с ними запирался и целыми часами с ними разговаривал. Наверное, он их дрессировал, чтобы в цирке выступать. Но самое странное, что потом он их выпускал в воду. Остановимся мы у какого-нибудь чертова островка, он тут же в шлюпку, катается вдоль берега и измеряет глубину, а затем запрется там, где эти емкости, откроет в борту люк и выпустит этих тварей в воду. Дружище, это надо видеть, как они прыгают в это окошко одна за другой, как дрессированные тюлени, сразу десять штук или дюжина… Ну а ночью старый Тох едет на берег с какими-то ящиками, а что в ящиках – этого никому знать не положено. Потом плывем дальше. Вот такие дела со стариком Тохом, Йенс. Странные дела. Очень странные. – Глаза Дингля даже застыли от страха. – Боже всемогущий, Йенс, как мне было там жутко! Я, братишка, пил, пил по-черному, а когда по ночам их лапы шлепали по палубам по всему кораблю, когда они выстраивались перед хозяином, как дрессированные псы, когда они начинали это свое тс-тс-тс… Я тогда иногда говорил себе: это, дружище, у тебя белая горячка начинается. Такое ведь у меня однажды уже было, во Фриско, – да ты это помнишь, Йенсен, – мне тогда все пауки чудились. Де-ли-ри-ум – так говорили врачи в Sailor hospital. В общем, я толком и не знал. Но потом я спросил Большого Бинга, видел ли он ночью то же, что и я, – и он ответил, что да, видел. Говорил, собственными глазами видел, как один ящер взялся за ручку двери и зашел в кабину капитана. Ну, не знаю, ведь Джо тоже пил по-черному. Йенс, а ты как думаешь, может, у Бинга тоже был этот самый делириум? Как ты думаешь?