Оноре де'Бальзак: Сочинения

И побежала предупредить взрыв.

Антон, как осторожный человек, сказал Карлу-Эдуарду, который приехал только затем, чтобы услышать эту фразу:

– Маркизы нет дома!

Когда Беатриса узнала о посещении графа и ответ слуги, она сказала: «Хорошо!» и, входя в зал, подумала:

– Я пойду в монастырь!

Калист открыл окно и увидел своего соперника.

– Кто приехал? – спросил он.

– Не знаю! Антон еще внизу.

– Это Ла Пальферин.

– Может быть.

– Ты любишь его, оттого и придираешься ко мне. Я его видел!

– Видел его!

– Я открыл окно.

Беатриса замертво упала на диван. Тогда она заключила перемирие, чтобы иметь в своем распоряжении хотя бы один день; она отложила поездку на неделю, ссылаясь на дела, и решила не принимать Калиста, если удастся примириться с Пальферином. Вот к каким ужасным расчетам, к каким жгучим страданиям приводят подобные существования, сошедшие с рельс общественной жизни. Оставшись одна, Беатриса почувствовала себя такой несчастной, униженной, что легла в постель, она заболела, страшная борьба, разрывавшая ей сердце, сменилась не менее ужасной реакцией; она послала за доктором и в то же время отослала следующее письмо к Пальферину, в котором она сумела отомстить Калисту:

«Мой друг! Приезжайте ко мне, я в отчаянии. Антон не принял вас, между тем вы могли бы положить конец одному из самых ужасных кошмаров моей жизни; вы избавили бы меня от ненавистного мне человека, которого я надеюсь больше никогда не увидеть… Я никого не любила, кроме вас, и никого больше не буду любить; к несчастью, только я не нравлюсь вам так, как бы мне хотелось…»

Она написала четыре страницы, начатые таким тоном и заканчивавшиеся экзальтацией слишком поэтической, для того чтобы можно было ее напечатать, но которая совершенно компрометировала Беатрису и кончалась фразой: «Разве я не в твоей власти? Ах, я не остановлюсь ни перед чем, чтобы доказать, как я люблю тебя!» И она подписалась, что никогда не делала ни для Калиста, ни для Конти.

На другой день, когда пришел граф, маркиза брала ванну. Антон просил его подождать. На этот раз он не принял Калиста, который, мучимый любовью, пришел очень рано. Пальферин увидел его в окно, когда тот садился в карету в полном отчаянии.

– Ах, Карл, – говорила маркиза, входя в зал, – вы погубили меня!

– Знаю, сударыня, – спокойно ответил Пальферин, – вы клялись, что любите только меня, хотели даже оставить мне письмо с объяснением причины вашего самоубийства, чтобы в случае вашей неверности я мог отравить вас, не страшась человеческого суда, как будто великим людям надо прибегать к яду, чтобы отомстить за себя. Вы писали мне: «я не остановлюсь ни перед чем, чтобы доказать тебе, как я люблю тебя». Мне кажется теперь, что ваши слова: «Вы погубили меня!» находятся в некотором противоречии с концом вашего письма… Я хочу узнать также, имели ли вы мужество порвать с Калистом?

– Ты отомщен, – сказала Беатриса, бросаясь ему на шею. – П мы соединены теперь на веки!

– Сударыня! – отвечал холодно князь богемы, – если вы хотите иметь меня вашим другом, я согласен, но с условием.

– С условием?

– Да, и вот с каким. Вы примиритесь с маркизом Рошефильдом, восстановите вашу честь, поселитесь в прекрасном отеле в улице д’Анжу и будете царить в Париже. Этого вы легко достигнете; заставьте Рошефильда играть роль в политическом мире, постарайтесь только быть такой же ловкой и настойчивой, как мадам д’Эспар. Вот какое должно быть положение женщины, которой я делаю честь – любить ее…

– Но вы забываете, что необходимо согласие Рошефильда.

– О, дорогое дитя, – отвечал Пальферин, – мы уже все устроили и доказали маркизу, что вы лучше всех Шонц квартала Сен-Жоржа, а через вас могу быть счастлив и я…

Целую неделю каждый день ходил Калист к Беатрисе. Антон ему отказывал, и принимая вид, подходящий к случаю, говорил: «маркиза опасно больна». Отсюда Калист летел к Пальферину, лакей которого отвечал: «граф на охоте!» и каждый раз бретонец оставлял письмо Пальферину.

На девятый день, приглашенный Пальферином для объяснений, Калист застал у него Максима де Трайля, которого молодой повеса хотел наверно сделать свидетелем этой сцены, чтобы показать свое уменье обделывать дела.

– Барон, – спокойно сказал Карл-Эдуард, – вот шесть писем, которые вы сделали мне честь написать, все они целы и не распечатаны, содержание же их я угадал, как только услышал, что вы ищите меня повсюду с того самого дня, как я видал вас из окна в то время, как вы стояли у подъезда дома, где накануне стоял я, когда вы были у окна. Я должен избегать неблагопристойных вызовов. Вы же не можете желать зла женщине, которая не любит вас больше. Плохое средство возвратить ее, ища ссоры с ее избранником. Но в настоящем случае письма ваши несправедливы и недействительны, как говорят адвокаты. Вы слишком благоразумны, чтобы препятствовать мужу сойтись с женой. Маркиз Рошефильд нашел, что настоящее положение маркизы не благопристойно, и через шесть месяцев, на будущую зиму, она покинет улицу Шартр и переедет в отель Рошефильд. Вы необдуманно мешали примирению супругов, которое, впрочем, вы сами и вызвали, когда не хотели спасти маркизу от унижения, в итальянской опере. Беатриса, которой я не раз передавал дружеские предложения ее мужа, приглашая меня сесть с ней в карету, сказала: «Поезжайте за Артуром!»