Эдвард Бульвер-Литтон - Кенелм Чиллингли, его приключения и взгляды на жизнь

Они вернулись в гостиную.

– Хорошо ли вы знакомы со здешними местами, мистер Чиллингли? спросила миссис Камерон.

– Совсем их не знаю, но вижу, что они более тяготеют к сельской местности, чем те, которые находятся вдали от Лондона.

– В этом и состоит счастье многих графств, окружающих Лондон, – сказал мистер Брэфилд, – они избавлены от дыма и шума фабричных городов, да и земледельческая наука не уничтожила наших чудесных живых изгородей. Тропинки здесь точно так же обрамлены вьюнками и жимолостью, как это было, когда Исаак Уолтон [185]проходил по ним, отправляясь удить рыбу в нашем ручье.

– Разве предание говорит, что он удил в этом ручье? Я думал, что Уолтон отправлялся на прогулки совсем в другую сторону от Лондона.

– Очень возможно. Я не изучал ни трудов Уолтона, ни его искусства, но здесь, вон за тем шлюзом, есть старая беседка, где вырезано его имя. Но его ли, чужою ли рукой это сделано, кто может сказать? Миссис Кэмерон, давно ли у вас был мистер Мелвилл?

– Несколько месяцев назад.

– В нынешнем году у него блистательный успех. Можно сказать, что его таланты наконец признаны светом. Я намеревался купить его картину, но не успел вовремя – меня опередил один житель Манчестера.

– Кто этот мистер Мелвилл? Ваш родственник? – шепотом спросил Кенелм у Лили.

– Родственник? Право, не знаю. Впрочем, должно быть, так, потому что он мой опекун. Но если б он был мне самым близким родственником, я и тогда не могла бы любить его больше, чем теперь, – пылко воскликнула Лили. Румянец вспыхнул на ее щеках, и на глазах навернулись слезы.

– Так он живописец? – спросил Кенелм.

– О да! Никому не написать таких чудесных картин, и никто не может быть умнее и добрее его.

Кенелм старался припомнить, не слыхал ли он когда-либо имени художника Мелвилла, но напрасно. Впрочем, Кенелм был мало знаком с художниками, они не находились в поле его зрения, и он смиренно признавался самому себе, что в мире могло быть много выдающихся художников, чьи имена и произведения оставались ему неизвестны.

Он бросил взгляд на стены. Лили поняла этот взгляд.

– Тут нет его картин, – сказала она, – но в моей комнате есть одна. Я покажу вам ее, когда вы в другой раз придете к нам.

– А теперь, – сказал Брэфилд, поднимаясь, – мне надо поговорить с вашим садовником и отправляться домой. Мистер Чиллингли, мы здесь обедаем раньше, чем в Лондоне.

Когда мужчины простились и вышли в вестибюль, Лили последовала за ними и сказала Кенелму:

– Вы зайдете завтра, чтобы посмотреть картину?

Кенелм отвел взгляд и ответил, изменяя своей обычной вежливости, коротко и отрывисто:

– Боюсь, что завтра мне не удастся прийти. Когда взойдет солнце, я буду уже далеко.

Лили ничего не ответила, но тотчас отвернулась и ушла в гостиную.

Мистер Брэфилд застал садовника за поливкой цветов, потолковал с ним о фиалках и потом подошел к Кенелму, который ждал его в нескольких шагах за калиткой.

– Прелестный уголок, – сказал Брэфилд чуть-чуть свысока и как бы с состраданием, как и приличествовало хозяину Брэфилдвила. – По-моему, только несколько странный.

– Да, пожалуй, – рассеянно ответил Кенелм.

– Так всегда бывает с домами, которые постепенно достраивают. Я слыхал от покойной матери, что, когда Мелвилл или миссис Камерон купили его, он был немногим лучше простой крестьянской хижины и с небольшим участком при нем. Года через два или три была пристроена комната и прикуплена еще земля для сада, и, таким образом, мало-помалу возникло здание, в лучшей части которого живет теперь семья. Старый коттедж служит помещением для кухни и прачечной, а вся земля, как вы сами видите, превращена в сад. Но делается ли это на деньги Мелвилла или тетки, не могу сказать. Думаю, что скорее за счет тетки. Я не вижу, что может интересовать Мелвилла в этих местах. Он редко и бывает здесь. По-видимому, это не его домашний очаг.

– Итак, мистер Мелвилл – художник и, судя по тому, что я слышал от вас, пользуется успехом.

– Насколько я знаю, до нынешнего года он не имел большого успеха. Но, вероятно, вы видели его картины на выставке?

– Стыдно признаться, но я на ней не был.

– Вы удивляете меня. Во всяком случае, Мелвилл выставил три картины. Все три очень хороши, но та, которую я хотел купить, произвела большее впечатление, чем другие. Она разом вывела его из неизвестности и доставила славу.

– Он, кажется, родственник мисс Мордонт, но такой дальний, что она даже не могла сказать, на какую, собственно, степень родства он имеет право.