Джон Донн - Стихотворения и поэмы

Мое лицо – в твоих очах, мой друг,
Твое – в моих; сердца на карте этой —
Без западных ветров, полярных вьюг. —
Да есть ли где-нибудь такие страны света?
Что смешано неравно, то умрет,
А верная любовь так две души сольет —
Мою с твоей, – что их и смерть не разорвет.

Что из того, что рассвело?
Допустим, за окном светло.
Что, если свет, так и вставать?
Ведь нас не тьма свела в кровать.
Кто любит, не боится темноты,
Ужель бояться утра должен ты?

Свет безъязык, хотя глазаст;
Вот был бы он болтать горазд,
Сказал бы милому: Постой!
Так скоро не беги от той,
Что отдала тебе любовь и честь —
Дражайшее, что в этом мире есть.

Что гонит прочь тебя – дела?
Нет для любви опасней зла.
Уж лучше плут, бедняк, урод,
Чем связанный кольцом забот.
Кто вечно от любви к делам спешит,
Тот больше, чем распутный муж, грешит.

Ты нам велишь вставать? С какой же стати?
Ужель влюбленным
Жить по твоим резонам и законам?
Прочь, наглый дурень, от моей кровати!
Ступай, детишкам проповедуй в школе,
Усаживай портного за работу,
Селян сутулых торопи на поле,
Напоминай придворным про охоту;
А у любви нет ни часов, ни дней —
И нет нужды размениваться ей!

Напрасно блеском хвалишься, светило!
Сомкнув ресницы,
Я бы тебя заставил вмиг затмиться, —
Когда бы это милой не затмило.
Зачем чудес искать тебе далёко,
Как нищему, бродяжить по вселенной?
Все пряности и жемчуга Востока —
Там или здесь? – ответь мне откровенно.
Где все цари, все короли земли?
В постели здесь – цари и короли!

Я ей – монарх, она мне – государство,
Нет ничего другого;
В сравненье с этим власть – пустое слово,
Богатство – прах, и почести – фиглярство.
Ты, Солнце, в долгих странствиях устало,
Так радуйся, что зришь на этом ложе
Весь мир – тебе заботы меньше стало,
Согреешь нас – и мир согреешь тоже;
Забудь иные сферы и пути,
Для нас одних вращайся и свети!

Я сделал то, чем превзошел
Деяния героев,
А от признаний я ушел,
Тем подвиг свой утроив.

Не стану тайну открывать —
Как резать лунный камень,
Ведь вам его не отыскать,
Не осязать руками.

Мы свой союз решили скрыть,
А если б и открыли,
То пользы б не было: любить
Все будут, как любили.

Кто красоту узрел внутри,
Лишь к ней питает нежность,
А ты – на кожи блеск смотри,
Влюбившийся во внешность!

Но коль к возвышенной душе
Охвачен ты любовью,
И ты не думаешь уже,
Она иль он с тобою,

И коль свою любовь ты скрыл
От любопытства черни,
У коей все равно нет сил
Понять ее значенье, —

Свершил ты то, чем превзошел
Деяния героев,
А от признаний ты ушел,
Тем подвиг свой утроив.

Нельзя сказать «я вас люблю», – тем паче,
Когда влюблен, – иначе
Любовь могли бы мы лишь болтовней
Доказывать одной.
«Любил» звучит почти как «умер» или
«Меня вчера убили»;
Любовь испепеляет – тем верней,
Чем любящий юней.
Тот мертв, кто знал любовь уже однажды:
Не умирают дважды;
Пускай он с виду кажется живым —
Не верь глазам своим.
Такая жизнь – как отблеск розоватый
Погасшего заката
Иль толику последнюю тепла
Хранящая зола.
Я знаю: мне уже не возродиться;
Как надпись на гробнице,
Твержу свое из-под могильных глыб:
«Я жил – любил – погиб».

Когда меня придете обряжать, —
О, заклинаю властью
Загробною! – не троньте эту прядь,
Кольцом обвившую мое запястье:
Се тайный знак, что ей,
На небо отлетев, душа велела,
Наместнице моей,
От тления хранить мое земное тело.

Пучок волокон мозговых, виясь
По всем телесным членам,
Крепит и прочит между ними связь:
Не так ли этим волоскам бесценным
Могущество дано
Беречь меня и в роковой разлуке?
Иль это лишь звено
Оков, надетых мне, как смертнику, для муки?

Так или сяк, со мною эту прядь
Заройте глубже ныне,
Чтоб к идолопоклонству не склонять
Тем, что могли б найти сии святыни.
Смирение храня,
Не дерзко ли твой дар с душой равняю?
Ты не спасла меня,
За это часть тебя я погребаю.

Когда мою могилу вскрыть
Придут, чтоб гостя подселить
(Могилы, женщинам под стать,
Со многими готовы спать),
То, раскопав, найдут
Браслет волос вокруг моей кости,
А это может навести
На мысль: любовники заснули тут,
И тем была их хитрость хороша,
Что вновь с душою встретится душа,
Вернувшись в тело и на Суд спеша…