Джорджетт Хейер - Роковой поцелуй

– Достойные противники, лучших я еще в жизни не видел! Ах, как они дерутся, отвечая ударом на удар! Готов держать пари на что угодно – Серый победит! Нет, клянусь Богом, он упал! Ха, вскочил снова!

Организаторы боя схватили птиц, удерживая их на месте; шпоры Бронзовой Спинки освободили, и петухи вновь кинулись в драку. Серый уже, казалось, покачивался от слабости, с трудом различая происходящее вокруг; впрочем, и Бронзовая Спинка выглядел не лучше. Оба истекали кровью и не горели желанием сходиться стенка на стенку. Они осторожно кружили по арене, а судья, тем временем, начал отсчет и успел дойти до пятидесяти, но бойцы так и не выказали желания вступить в ближний бой. Каждый из организаторов подхватил на руки свою птицу; они принесли их в центр арены и поставили клювами друг к другу. Серый первым нанес удар, быстрый и разящий, отчего Бронзовая Спинка бездыханно повалился на землю.

В толпе зрителей поднялся внезапный шум и суматоха: это мистер Фарнаби вскочил на ноги с криком:

– Нечестно! Нечестно! Серого ущипнули!

Кто-то крикнул в ответ:

– Ерунда! Ничего подобного! Сядь на место!

Перегрин резко развернулся, в упор глядя на Фарнаби.

– Никто его не щипал! Я все время смотрел на него и готов поклясться: мой человек всего лишь поставил его на арену!

Каждый тренер, ожидая вердикта судьи, поймал свою птицу, что, несомненно, обернулось благом для Бронзовой Спинки, который был серьезно ранен последним ударом. Судья вынес вердикт в пользу Серого, и мистер Фитцджон брюзгливо заявил:

– Естественно, никто Серого не щипал! Сядьте, приятель, и сидите спокойно! Эй, теперь я понимаю, отчего ваш петушок такой застенчивый! Похоже, последним ударом Серый выбил ему глаз. Перри, тебе досталась редкая птичка! Когда-нибудь мы непременно сведем его с моим в бою, но не здесь, а у меня дома. Ха, все, конец! Бронзовая Спинка стал одноглазым – или вообще издох. Точно, готов. Отличная работа, Перри! Просто отличная!

Взбешенный Фарнаби повернулся к друзьям.

– Отличная работа, нечего сказать! Ваш петух – трусливая тварь, так что его пришлось ущипнуть, чтобы заставить драться.

– Эй, Фарнаби, нужно уметь проигрывать! – с явным неодобрением сказал мистер Фитцджон.

Перегрин, хмурясь все сильнее, поднял руку, заставил друга умолкнуть и вперил строгий взгляд в Фарнаби.

– Вы сами не понимаете, что говорите. Если игра была бы нечестной, судья непременно заметил бы это.

– Ну да, как же, – с кривой ухмылкой заявил Фарнаби, – когда богачи выставляют своих петушков на бой, судьи иногда делают поразительные ошибки.

Голос его прозвучал не настолько громко, чтобы его услышали все присутствующие, но этого оказалось достаточно, и Перегрин вскочил на ноги.

– Что?! – в ярости воскликнул он. – А ну, повторите еще раз, если осмелитесь!

Хотя слова его расслышали только те, кто стоял рядом с Фарнаби, уже всем зрителям стало ясно – назревает скандал, и публика попроще разделилась примерно поровну. Одни (те, кто проиграл, поставив на Бронзовую Спинку) громко уверяли, что Серого действительно больно ущипнули, а другие с не меньшим пылом возражали, что схватка была честной. Всеобщий гвалт вдруг прорезал чей-то голос с резким акцентом кокни, настойчиво советуя Перегрину поставить Фарнаби фонарь под глазом, чтобы он в другой раз лучше видел – совет, в котором юноша не нуждался, поскольку уже яростно сжимал кулаки.

Мистер Фитцджон, тоже расслышавший последние слова Фарнаби, попытавшись втиснуться между ними, резко бросил:

– Довольно глупостей. Фарнаби, вы пьяны. Стыдитесь.

– Значит, я пьян, вот как? – выкрикнул Фарнаби, не сводя глаз с лица Перегрина. – Не настолько, чтобы не заметить, как птицу щипают с целью заставить ее драться, и я повторяю, сэр Перегрин Тавернер: деньги способны оказывать очень любопытное действие, если у вас их много.

– Черт меня побери! – раздраженно бросил мистер Фитцджон. – Не слушай его, Перри!

Перегрин, однако, не дождался его совета. Не успел мистер Фитцджон открыть рот, как он левой рукой нанес сокрушительный удар в челюсть Фарнаби, отчего тот рухнул спиной на скамью, опрокинув ее. Повсюду раздались восторженные крики, кто-то завопил:

– Кулачный бой! Кулачный бой!

Более спокойная публика запротестовала, а мужчина в тускло-коричневом пальто, на колени которому и свалился Фарнаби, оттолкнув его, потребовал вызвать охрану.

Мистер Фарнаби с трудом поднялся на ноги, демонстрируя собравшимся залитое кровью лицо и разбитый нос. Тот же самый незнакомец, что советовал Перегрину поставить ему фонарь, ликующе выкрикнул: