Жюль Гонкур - Шарль Демайи

– Да, – сказал Монбальяр: – где вы живете? Под бамбуками?

– В Сен-Совёре.

– Это мне удобно… Я как раз должен сладить одно дельце с директором вод…

– Отлично, – сказал Шарль, – так приходите завтракать ко мне. После завтрака вы пойдете по своим делам и воротитесь к обеду… Решено?

– Право, это идея, – сказал Монбальяр, – а как прочие?.. Да?.. Отлично! Да!

Назначили день и расстались, как школьные друзья, которые не занимают друг у друга денег.

Три дня спустя, около девяти часов утра, компания уже подходила к замку. Монбальяр в жилетке, с сюртуком на руках, подымая на тросточке свою шляпу, открывал шествие, напевая громовым охрипшим голосом:

За ним следовали Нашет и Кутюра. Позади всех шел Молланде и собирал ящериц со стен.

– Никого! – произнес Монбальяр. – Позвоним погромче… Все тут? Начинайте хором, дети мои…

– Раз… Два!

– Каторжнику! – продолжал Шарль, отворяя дверь. – Однако, вы рано поднялись… в восемь часов? Тут встают после восхода солнца… Вы, должно быть, голодны?

Молланде исчез.

– Черт возьми! – сказал Монбальяр, входя в залу. – У вас прекрасное помещение… даже возвышенное!.. Точно входишь в книгу господина Кузена!

Спустилась Марта. Она извинилась перед гостями в том, что хозяйка запоздала и попросила позволения посмотреть на кухне, как подвигается дело с завтраком. Но в эту минуту появился Молланде и раздался взрыв хохота: он устроил себе колпак из одной салфетки, из другой сделал передник: настоящий торговец дичью, которого Изабей поместил у входа знаменитой песни об Экю Франция.

– Вот в чем дело, – сказал он важно. – У кухарки вид неисправной женщины… Она относится к завтраку, как к отдаленному будущему… Сударыня, дайте им всем салфетки! Вспомним, господа, это ободряющее слово учителя: «Делаешься поваром…» и пусть, кто хочет, добровольно следует за мною!

– Все! Все! – закричала компания с ансамблем и интонацией бульварной публики, напоминающей актеров в драме.

Через пять минут все стряпали на удивление. Посреди своей наводненной кухни кухарке оставалось только смеяться. Молланде очень аккуратно чистил куропаток. Нашет зажигал печь. Кутюра собирался делать сложный соус. Монбальяр, с часами в руках, считал минуты, стоя над яйцами, приготовление которых он взял на свою ответственность. Даже Шарль, казалось, был занят чем-то: он смотрел на печку.

– Да ну же, мой милый! – говорил ему Кутюра, – это стыдно… Делай хоть что-нибудь, по крайней мере.

– Тише! – отвечал Шарль с серьезным видом, – быть может, я сделаю яичницу.

– А я-то? – сказала Марта, подколов свою голову булавками, – или вы думаете, что я буду только смотреть на вас?

– Ах, правда, – сказал Монбальяр, – надо, чтобы хозяйка работала.

– Надо, чтобы хозяйка работала, – повторил Молланде, сдувая с груди перья от третьей куропатки. – Она очистит персики для оладий.

– Ах, да, – сказала Марта, вытаскивая из кармана ножичек с серебряной ручкой.

К досаде поваров, кончили тем, что принялись завтракать. Завтрак был очень веселым. Утреннее настроение не прекращалось. Говорили остроты, смеялись.

– Дети мои, – сказал Монбальяр за десертом, – могу вам сообщить, что «Скандал» отлично идет… В этот месяц мы заработали сумасшедшие деньги… так, что если это продолжится, я найму Одеон, чтобы поместить там контору для подписки! Там будут играть Сбор, пьесу с ящиками, каждый вечер!.. Теперь «Скандал» богат… и они могут издавать газеты… Маленький Камилл издает, Брендю тоже… Что касается меня, я желаю им успеха… Что мне за дело? А пока мы должны были на этот раз сделать двойное число экземпляров номера… И потом, если они мне надоедят, знаете ли, что я сделаю? Я буду выпускать газету два раза в неделю… и мы увидим. Кстати, вы возвратитесь сюда на будущий год, Демальи?

– Надеюсь, что нет, – сказал Шарль, – я поправлюсь на будущий год.

– Дело в том, что я был бы вашим соседом… Да… дело еще не кончено, но я приторговал маленький павильон в двух лье отсюда… Мне понравилось здесь. Достаточно я глядел, как растут подписчики… Мне хочется пожить в деревне… все удовольствия в природе… и потом недвижимость – это почва! Я займусь чем-нибудь… Я способен сделаться даже мэром… Ты видел дом, Молланде, а сад, не правда ли как мило? – обратился он к Молланде, чтобы уколоть его тайные мечты. – Есть, где присесть, дети мои! Пять десятин!.. Деревня! она продлит мою жизнь на неделю, вы увидите! И если когда-нибудь малый в роде Нашета или Кутюра найдет средства, я продаю всю лавочку, умываю руки и женюсь, чтобы играть в пикет после обеда.