Эрик Сати - Заметки млекопитающего

Человек, который мог такое сказать… Вероятно, он сожалеет? Возможно. Было бы предпочтительнее, если бы он сожалел наверняка. Непременно .

Мозг критика – это целый магазин, огромный универсальный магазин.

Там можно найти все: ортопедию, науки, постельные принадлежности, искусства, пледы, мебель в большом ассортименте, бумагу для писем (на французском и иностранных языках), аксессуары для курения, перчатки, зонтики, шерстяные изделия, шляпы, спортивные товары, трости, оптику, парфюмерию и т. д. Критик все знает, все видит, все высказывает, все слышит, все берет, все ворошит, все поглощает, все смешивает, но думать при этом не забывает. Какой человечище! Вы только подумайте! Все наши товары с гарантией! В жару продукция хранится внутри! Внутри критика! Вы только посмотрите! Проверьте, но не трогайте! Уникально. Невероятно.

Критик – это еще сигнальный бакен и, можно сказать, буй. Он указывает на рифы, тянущиеся вдоль побережья Человеческого Разума. У этих берегов, этих обманчивых берегов, критик бдит, проявляя великолепную прозорливость и дальновидность; он немного смахивает на межевой столб, но столб разумный и располагающий к себе.

Как он достигает столь достойного положения, этого статуса бакена, буя?

Своими заслугами, своими личными земледельческими заслугами. Я сказал «земледельческими», потому что он взращивает любовь к Правильному и Прекрасному. Мы дошли до весьма деликатного момента. Критиков принимают выборочно, как отборные продукты высшего качества, первого сорта, экстра-класса.

Критика, соответствующего уровню своей редакции, отбирает Директор газеты, журнала или другого периодического издания. Повлиять на это не могут никакие рекомендации . Он отбирает его в результате строгого экзамена, экзамена на сознательность. Экзамен очень долгий и мучительный, как для критика, так и для Директора. Один допрашивает, другой увиливает. Это страшная борьба, полная неожиданностей. С одной и с другой стороны используются всевозможные ухищрения. И вот наконец Директор сдается. Обычно это происходит, если критик – отменной породы и его правильно тренировали. Директор схвачен, захвачен критиком.

Очень редко Директору удается от него ускользнуть.

Истинная критичность заключается в том, чтобы критиковать не самого себя, а других; бревно у себя в глазу ничуть не мешает высмотреть сучок в глазу соседа: в этом случае бревно превращается в очень длинную подзорную трубу, которая увеличивает сучок до невероятных размеров.

Нет слов, чтобы выразить все восхищение мужеством первого критика, который явился в мир. Грубые люди, затерянные во Тьме Веков, должно быть, встретили его пинками, не понимая, что он – предвестник, достойный всяческого почитания. В своем роде это был герой.

Второго, третьего, четвертого и пятого критика наверняка встретили не лучше, но… благодаря им возник прецедент: критическое Искусство произвело на свет само себя. Это был первый день Нового года. Спустя много лет эти Благодетели Человечества сумели организоваться; они основали Критические Профсоюзы во всех крупных столицах мира. Критики стали значительными персонажами, и это доказывает, что добродетель всегда вознаграждается. В результате художники были обузданы, покорены как дикие кошки. Вполне справедливо, что критики направляют художников. Я никогда не понимал, почему художники так болезненно воспринимают предупреждения критиков. Думаю, все дело в гордыне, в гордыне неуместной и неприятной. Художники только выиграли бы, если бы больше почитали критиков, уважительно к ним прислушивались, даже любили их, чаще приглашали к семейному застолью, усаживали между дядей и дедушкой. Пусть художники последуют моему примеру, моему достойному примеру: присутствие критика ослепляет меня, он так блещет, что я больше часа щурюсь; лобзаю следы его домашних туфель, взахлеб упиваюсь его словами, из вежливости. Я долго изучал нравы животных. Увы, у них нет критики. Это Искусство им чуждо, по крайней мере, в архивах моих животных я не знаю ни одного произведения подобного рода. Возможно, мои друзья критики знают о существовании такого произведения или даже нескольких. Пусть любезно известят меня об этом, и чем быстрее, тем лучше. Да, у животных нет критики. Волк не критикует ягненка: он ест его, и не потому, что презирает овечье искусство, а потому, что восхищается плотью и даже костями этого пушистого нежного животного, неимоверно нежного на вкус.