Генри Джеймс - Бостонцы

– Вы состоите в обществе? – говорила одна леди другой. – Я не знала, что вы присоединились.

– Вовсе нет. И ничто не заставит меня это сделать.

– Это несправедливо. Вы пришли ради развлечения и не собираетесь разделить ответственность!

– О, вы это называете развлечением! – воскликнула вторая леди.

– Тогда вам не следует больше нас обременять, или я больше никогда не приглашу вас, – сказала первая.

– Что ж, я думала, что это многообещающая встреча, только и всего. Теперь буду знать. А эта женщина, она не из Бостона?

– Да, кажется, они пригласили её специально для этого.

– Вы, должно быть, в совсем отчаянном положении, если вынуждены искать развлечений в Бостоне.

– Здесь точно такое же общество, и я никогда не слышала, чтобы они приглашали кого-то из Нью-Йорка.

– Конечно, нет, ведь они уверены, что у них есть всё. Но разве не ужасно всё время думать о том, от чего вы отказались?

– Вовсе нет. Я собираюсь пригласить профессора Гогенхейма – он расскажет всё о Талмуде. Вы должны прийти.

– Что ж, я приду, – ответила вторая леди, – но ничто не заставит меня вступить в это общество.

Что бы ни означал этот загадочный круговорот разговора, Рэнсом соглашался со второй леди, что постоянное членство где бы то ни было – это кошмар, и восхищался её независимостью в этом мире притворства. Значительная часть собравшихся уже переместилась в другую комнату – люди начали занимать стулья, располагаясь перед пустой сценой. Он подошёл к широким дверям и увидел, что комната представляла собой музыкальный зал, с полированным полом и мраморными бюстами композиторов. Однако он не стал входить, так как постеснялся бы сесть, к тому же он видел, что дамы располагаются первыми. Он повернул обратно в первую комнату, решив дождаться, пока аудитория разместится окончательно, и подумывая о том, что если ему придётся смотреть из-за чужих спин, то потребуется изо всех сил вытягивать шею. Неожиданно он увидел Олив Ченселлор. Она сидела немного в отдалении, в углу комнаты, и смотрела прямо на него. Но как только она поняла, что он видит её, то опустила глаза, сделав вид, что не узнаёт его. Рэнсом поколебался, но всё же направился прямо к ней. Он помнил, что если Верена Таррант здесь, то и она будет здесь. Инстинкт подсказывал ему, что мисс Ченселлор не позволила бы своей дорогой подруге отправиться в Нью-Йорк без неё. Возможно, она пыталась избегать его – особенно если знала, что он пренебрёг её обществом несколько недель назад в Бостоне. Но, пока не будет доказано обратное, он должен был считать, что она захочет поговорить с ним. Хотя он видел её лишь дважды, он отлично помнил, насколько робкой она может быть, и подумал, что, возможно, приступ застенчивости застал её именно в этот момент.

Подойдя к ней, он понял, что это предположение было абсолютно верным. Она была бледна от смущения и явно чувствовала себя очень неуютно. Она не отреагировала на его предложение пожать руки, и было видно, что она ни за что не повторит эту процедуру ещё раз. Она смотрела на него, пока он говорил с ней, и её губы шевелились, но лицо оставалось очень печальным, а глаза сияли почти лихорадочным блеском. Она явно удалилась в этот угол для того, чтобы быть подальше от происходящего. Маленький диванчик, на котором она сидела, имел форму, которую во Франции называют causeuse . На нём оставалось место для ещё одного человека, и Рэнсом весело спросил, можно ли ему сесть рядом с ней. Когда он сел, она повернулась к нему всем телом, за исключением глаз, затем закрыла и вновь открыла свой веер, ожидая, когда пройдёт приступ робости. Рэнсом же не стал ждать и шутливым тоном спросил, приехала ли она в Нью-Йорк для того, чтобы поднять народ. Она оглядела комнату. Перед их глазами предстали, главным образом, спины гостей миссис Бюррадж, а их убежище было частично скрыто пирамидой из цветов, которая произрастала из пьедестала рядом с Олив и распространяла нежный аромат.

– Вы называете это «народом»? – спросила она.

– Нисколько. Я понятия не имею, кто эти люди, и даже кто такая миссис Генри Бюррадж. Я просто получил приглашение.

Мисс Ченселлор промолчала на его последнее замечание. Она только сказала немного погодя:

– Вы всегда идёте туда, куда вас приглашают?

– О, разумеется, если есть надежда, что я увижу там вас, – галантно ответил молодой человек. – В моём приглашении было указано, что мисс Таррант произнесёт речь, а я знаю, что где она, там и вы. Я слышал от миссис Луны, что вы неразлучны.