Айн Рэнд - Атлант расправил плечи

– Позвольте спросить, что именно пробудило в вас интерес к нему?

– Его двигатель.

– А каким образом вы узнали о нем?

– Я обнаружила сломанную модель среди руин завода « Двадцатый век» . Слишком поврежденную для того, чтобы можно было восстановить ее или полностью понять конструкцию, но все-таки достаточную, дабы понять принцип действия и то, что это изобретение способно спасти мою железную дорогу, мою страну, экономику всего мира. Только не спрашивайте теперь, по какому следу мне пришлось пройти в поисках изобретателя. Все это не имеет никакого значения, даже моя жизнь и работа теперь не играют для меня существенной роли… теперь мне важно только одно: я должна найти его . Не спрашивайте, каким образом я нашла вас. Цепочка обрывается здесь. Назовите мне его имя.

Хозяин кафе слушал ее, не шевелясь, глядя прямо в глаза; внимательный взгляд его, казалось, впитывал каждое слово и аккуратно отправлял в архив памяти, не давая понять, зачем. Он надолго застыл на месте, а потом произнес:

– Ваши поиски окончены, мисс Таггерт. Вам не удастся найти его.

– Как его зовут?

– Я не вправе рассказывать вам о нем.

– Он жив?

– Я ничего не могу сказать вам.

– Как ваше имя?

– Хью Экстон.

Едва не расставшись со здравым смыслом, в полной растерянности, она, борясь с немым, необъяснимым ужасом, повторяла себе: «У тебя истерика… нет, просто глупость какая-то… это всего лишь совпадение…» – прекрасно понимая и ни секунды не сомневаясь в том, что перед ней стоит сам Хью Экстон .

– Хью Экстон? – наконец выдавила она. – Филoсоф?.. Последний из адвокатов разума?

– Ну конечно, – любезно ответил он. – Или первый предвестник их возвращения.

Испытанное Дагни потрясение не удивило ее собеседника, хотя он явно находил его излишним. Держался он просто и дружелюбно, не видя никакой необходимости скрывать свое имя и не сожалея, что оно стало известно приезжей.

– Вот уж не думал, что в наши дни такая молодая леди, как вы, способна узнать мое имя или придать ему какое-либо значение, – проговорил он.

– Но… но что вы делаете здесь ? – она обвела заведение взглядом. – Это же не имеет никакого смысла!

– Вы уверены?

– Что это? Шутка? Эксперимент? Секретная миссия? Или вы проводите какие-нибудь особые исследования?

– Нет, мисс Таггерт. Я зарабатываю себе на жизнь, – последовал ответ, в искренности которого было просто невозможно усомниться.

– Доктор Экстон, я… это непостижимо, это… вы же… вы же – филoсоф… величайший среди ныне живущих… вы обессмертили свое имя… почему вы делаете все это?

– Потому что я – философ, мисс Таггерт.

И Дагни с полной обреченностью поняла – как и то, что ее упрямству и самоуверенности нанесен суровый урон: она не получит никакой помощи от этого человека, все ее вопросы бесполезны, он ничего не скажет ей ни об изобретателе, ни о своей дальнейшей судьбе.

– Поиски ваши закончены, мисс Таггерт, – негромко повторил он, словно бы подтверждая – как она и предполагала, – что способен читать ее мысли. – Поиски ваши безнадежны, тем более что вы не имеете ни малейшего представления о том, за какое невыполнимое дело взялись. И я советую вам не трудиться, изобретая аргументы и уловки, с целью получить от меня необходимую вам информацию; уговаривать меня тоже бесполезно. Поверьте мне на слово: бес-по-лез-но . Вы сами сказали, что цепочка заканчивается на мне. Это тупик, мисс Таггерт. И не стоит тратить время и деньги на прочие, привычные способы расследования: не надо нанимать никаких детективов. Им ничего не удастся узнать. Вы вправе пренебречь моим предупреждением, но я считаю вас человеком, наделенным высоким интеллектом, способным понять, что я знаю, о чем говорю. Сдавайтесь. Тот секрет, который вы пытаетесь раскрыть, связан с тайной, существенно большей, значительно большей, чем изобретение двигателя, работающего на атмосферном электричестве. Я могу дать вам только один полезный намек: благодаря сути и природе бытия, противоречий не может существовать. Если вы считаете непостижимым, что гениальное изобретение остается брошенным среди руин и что философ готов работать поваром в забегаловке, проверьте свои предпосылки. Одна из них может оказаться ложной.

Дагни вздрогнула: она вспомнила, что уже слышала такие слова, и слышала их от Франсиско. А ведь этот человек был одним из его учителей.

– Как вам угодно, доктор Экстон, – проговорила она. – Я не стану более расспрашивать вас. Но позволите ли вы задать вам вопрос на совершенно другую тему?