Айн Рэнд - Атлант расправил плечи

Нет, думала Дагни, нет, если не считать тошнотворного привкуса, дело это ничуть не хуже тех многочисленных гадостей, которые Мидасу Маллигану приходилось терпеть из года в год. Он понес многочисленные потери по аналогичным приговорам, безумные правила и эдикты обошлись ему в крупные суммы; он выносил удары, сражался и только усерднее работал; едва ли это случай мог надломить его.

– А что случилось с судьей Наррангасеттом? – невольно спросила Дагни: какое-то подсознательное чутье заставило ее задать этот вопрос. С судьей Наррангасеттом она не была знакома, однако запомнила его имя, как тесно связанное с самыми разными делами по всей стране. Она вдруг поняла, что уже очень давно не слышала о нем.

– O, он ушел в отставку, – проговорил Ли Гансекер.

– В самом деле? – едва не ахнула она.

– Угу.

– А когда?

– Примерно через шесть месяцев после нашего процесса.

– А чем он занимался потом?

– Не знаю. С тех пор о нем ничего не было слышно.

Гансекер удивился тому, что по лицу гостьи вдруг скользнул легкий испуг. Страх, кольнувший Дагни, был чисто интуитивным, причин его она и сама объяснить не могла.

– Пожалуйста, расскажите мне об этом моторостроительном заводе, – заставила она себя продолжить.

– Ну, Юджин Лоусон из Национального общественного банка в Мэдисоне, наконец, предоставил нам кредит на покупку завода, но он оказался грязным скрягой, у него не было достаточно средств, чтобы помогать нам в работе, не смог он помочь нам и когда мы разорились. Но мы в этом не виноваты. С самого начала все шло не так. Разве может работать завод, не имея собственной железной дороги? Разве не положено нам было иметь железную дорогу? Я попытался уговорить их снова открыть эту ветку, однако проклятые людишки из « Таггерт Транс …» – Гансекер осекся. – Кстати, вы, часом, не из тех Таггертов будете?

– Я являюсь вице-президентом и руководителем производственного отдела компании « Таггерт Трансконтинентал» .

Какое-то мгновение он смотрел на нее в полном оцепенении; в мутных глазах его боролись страх, подобострастие и ненависть. Итогом борьбы стало недовольное ворчание.

– Я не нуждаюсь в вас, в важных персонах! Не думайте, что я испугаюсь вас. И не ждите, что я стану вымаливать работу. Я ни у кого не прошу милости. Ага, поди, не привыкли к тому, что люди говорят с вами подобным образом?!

– Мистер Гансекер, я буду весьма благодарна вам, если вы предоставите мне необходимую информацию о заводе.

– Что-то вы поздновато им заинтересовались. Что же произошло? Совесть замучила? Вы позволили Джеду Старнсу до безобразия разбогатеть, но не пожелали подать нам и пальца. Завод-то остался тем же самым. Мы делали только то, что делал он. Мы начали с производства того самого двигателя, на котором он столько лет зарабатывал самые большие деньги. A потом какой-то выскочка, о котором никто и никогда не слыхал, открыл в Колорадо грошовый заводик, « Нильсен Моторс» называется, и стал выпускать новый двигатель того же класса, что и модель Старнса, только в половину цены! И что нам оставалось делать, а? Хорошо было Джеду Старнсу, ему не мешал такой смертельно опасный конкурент, но нам-то что оставалось делать? Как мы могли бороться с этим Нильсеном, если никто не дал нам двигатель, способный конкурировать с его мотором?

– Вы располагали исследовательской лабораторией Старнса?

– Да-да, конечно. Все оставалось на месте.

– И персонал тоже?

– Ну, некоторые из его людей. Многие уволились сразу, как только завод закрылся.

– А его инженеры?

– Они все ушли.

– Вы нанимали собственных?

– Да-да, некоторых… но позвольте заметить – у меня не было достаточно денег, чтобы тратить их на такие вещи, как всякие там лаборатории, моих средств не хватало даже для малейшей передышки в работе. Я не мог оплатить счета за элементарную модернизацию и ремонт помещений – завод самым позорным образом состарился… с общечеловеческой точки зрения. Кабинеты руководящего персонала были просто оштукатурены, около них располагалась крохотная ванная комната с умывальником. Любой современный психолог скажет вам, что в таких угнетающих условиях ничего хорошего не добьешься. Я просто должен был перекрасить стены своего кабинета в более радостные цвета, поставить современную душевую с кабинкой. Потом я потратил много денег на новый кафетерий, игровой зал для рабочих и на комнату отдыха. Надо же было поддерживать дух, так ведь? Любая просвещенная личность понимает, что духовное состояние человека определяется его непосредственным материальным окружением, а разум его формируют средства производства. Но люди не стали ждать, пока законы экономического детерминизма сработают в нашу пользу. Что ж, у нас никогда прежде не было своего моторостроительного завода. Вот нам и пришлось позволить средствам производства формировать наш разум. Но недолго. Никто не дал нам времени.