Симона де Бовуар - Гостья

Франсуаза обескураженно взглянула на пустые стаканы, на полную окурков пепельницу. Было четыре часа утра, Элизабет давно уже ушла, но Ксавьер не уставала танцевать. Франсуаза не танцевала и, чтобы провести время, слишком много пила и слишком много курила; голова у нее была тяжелой, и во всем теле она ощущала сонную разбитость.

– Я думаю, пора уходить, – сказала она.

– Уже! – удивилась Ксавьер. Она с сожалением взглянула на Франсуазу. – Вы устали?

– Немного, – призналась Франсуаза; она заколебалась. – Вы могли бы остаться без меня. Вам уже случалось ходить в дансинг одной.

– Если вы уходите, я пойду с вами, – сказала Ксавьер.

– Но я не хочу заставлять вас возвращаться, – сказала Франсуаза. Ксавьер пожала плечами с каким-то фатальным видом.

– О! Я вполне могу вернуться, – сказала она.

– Нет, это было бы досадно, – заметила Франсуаза; она улыбнулась. – Останемся еще ненадолго.

Лицо Ксавьер просияло:

– Здесь так приятно, правда?

Она улыбнулась молодому человеку, склонившемуся перед ней, и последовала за ним на середину танцплощадки.

Франсуаза закурила новую сигарету; в конце концов, ничто ее не обязывает продолжить свою работу завтра; было немного нелепо провести часы здесь, не танцуя, ни с кем не разговаривая, но, если на это решиться, можно поддаться очарованию такого рода погружения; вот уже многие годы ей не случалось пребывать в подобной ситуации, заблудившись в парах спиртного и табака, предаваясь пустым мечтаниям и мыслям, которые ни к чему не ведут.

Вернувшись, Ксавьер села рядом с Франсуазой.

– Почему вы не танцуете? – спросила она.

– Я плохо танцую, – ответила Франсуаза.

– Стало быть, вы скучаете? – жалобным голосом спросила Ксавьер.

– Вовсе нет. Я люблю наблюдать. Напротив, мне нравится слушать музыку, смотреть на людей.

Она улыбнулась; именно Ксавьер она обязана и этим часом, и этой ночью, зачем же отказываться впускать в свою жизнь столь чистое богатство: совершенно нового юного спутника с его требованиями, его нерешительными улыбками и неожиданными реакциями?

– Я прекрасно понимаю, вам это, должно быть, неинтересно, – сказала Ксавьер. Лицо ее омрачилось; вид у нее был немного усталый.

– Но если я уверяю вас, что вполне довольна, – сказала Франсуаза, коснувшись руки Ксавьер. – Мне нравится находиться с вами.

Ксавьер неуверенно улыбнулась; Франсуаза дружески посмотрела на нее; она уже не совсем понимала возражения, которые выдвинула Пьеру; что ее на самом деле привлекало, так это некое веяние риска и тайны.

– Знаете, о чем я думала этой ночью? – резко спросила она. – Что вы никогда ничего не добьетесь, пока останетесь в Руане. Есть только одно решение: приехать жить в Париж.

– Жить в Париже? – удивилась Ксавьер. – Увы, мне бы очень хотелось!

– Я говорю это не просто так, – сказала Франсуаза; она заколебалась, испугавшись, что Ксавьер сочтет ее бестактной. – Вот что вы могли бы сделать: вы поселились бы в Париже, если хотите, в моем отеле; я ссужу вам необходимые деньги, и вы научитесь ремеслу, например, стенографии или еще лучше: у меня есть приятельница, которая управляет институтом красоты, и она возьмет вас, как только вы получите диплом.

Лицо Ксавьер помрачнело.

– Мой дядя никогда на это не согласится, – сказала она.

– Обойдитесь без его согласия. Вы его не боитесь?

– Нет, – ответила Ксавьер. Она внимательно разглядывала свои заостренные ногти; с этим бледным цветом лица, длинными прядями белокурых волос, пляска которых нарушала распорядок, у нее был жалкий вид медузы на сухом песке.

– Так что? – спросила Франсуаза.

– Извините. – Ксавьер поднялась, чтобы присоединиться к одному из своих танцоров, который подал ей знак, и лицо ее снова оживилось. Франсуаза удивленно следила за ней глазами; у Ксавьер бывали странные скачки настроения: слегка приводило в замешательство то, что она не дала даже себе труда рассмотреть предложение Франсуазы. Хотя план этот был как нельзя более разумен. Франсуаза с некоторым нетерпением ждала, когда Ксавьер вернется на свое место.

– Ну что, – спросила она, – что вы думаете о моем плане?

– Каком плане? – удивилась Ксавьер. Она казалась искренне ошеломленной.

– Переехать в Париж.

– О! Жить в Париже, – проговорила Ксавьер.

– Но это серьезно. Можно подумать, что вы принимаете это за несбыточную идею.

Ксавьер пожала плечами.

– Но это не может осуществиться, – заметила она.