Луи Клод де Сен-Мартен - Человек Желания

Гневливый человек с собой уносит дух мести и злопамятства, его душа уходит, закваской этой пропитавшись. Тогда раздастся глас, пусть никого не видно, который повторяет непрестанно:

«Ты должен брату твоему прощать не семь, но семижды семьдесят раз».

Свой приговор несчастный слышит в этих словесах. Они становятся его мученьем, но если бы он следовал им в жизни, утешеньем они его могли б явиться.

И разве есть ошибка в том, что Весть Благая по всей земле должна быть проповедана? На все открытия взгляните, что мореплаватели сделали для нас. И мореплавателей нет великих боле, чем христианские народы.

И не было нам сказано, что Весть Благая распространится повсеместно. Но было сказано, что проповедь ее произойдет повсюду.

И что противоречит предупреждению сему? Быть может, беззаконья тех, кто слово нес по странам новым, и заблуждения, которые посеяли они там?

Но было сказано, что проповедь произойдет, и больше нечего к тому добавить.

И не могли понять они язык! Но все, кто пред открытиями этими усоп! Но страны, какие не были еще открыты!

Сам Ангел в завершении времен прочесть обязан Весть Благую перед собравшимися племенами!

О, смертные безумные, нуждаетесь ли вы во всех свидетельствах для веры в исполнение пророчества сего, дабы услышать, что оно вам непрестанно себя являет гласом внутренним?

И если там услышите иной вы голос, не обозначите его ль фальшивым и вторичным, пришедшим для гармонии расстройством?

Ну что ж, в час расставанья с этим миром вам будет непрерывно повторяться: семижды семьдесят, семижды семьдесят, семижды семдесят.

Благая Весть вам будет проповедана в могиле, и в третий раз Она предстанет в конце времен.

Дабы народы осознали, что милосердие с любовью есть принцип изначальный наш, и должен он укорениться в основе нашей неизменно.

О, человек, не создавай же впредь движения великого из-за мотивов мелких, что ты творишь успешно всеми днями.

Стыдись, наоборот, когда приемлешь веские мотивы, но отвечаешь ты на них движеньем мелким!

Платил ли ты когда-нибудь дань Духу? И если не платил, то на какую цену рассчитываешь ты?

Когда свет мудрости пред человеком начинает возгораться, он должен испытание пройти. Обязан дань он заплатить. Отсюда зависеть может весь остаток его жизни.

И всякий день ты должен Духу дань платить. От этого зависит итог, отдохновение твое от дел дневных.

Как ревностный воитель, будь верен слову дня и распорядку дня. Платил ли дань ты разуму? И покорил ли ты хотя бы несколько врагов, себе в подножие их бросив?

«Сын человеческий, утешь Меня – так говорит Господь – от беззаконий, что Я воспринял от тебе подобных.

Избрал Я душу их в отдохновенье и не нашел там ничего, кроме заразы трупной, но праведника душу нахожу, чтобы обитель мира в ней восставить!»

Увы, коль человек следить не в силах за души своей желаньем и за молитвой даже, способен он лишь увеличить несчастие свое: хотенья человека властны и, силою своей заворожив, они заставить могут себя восхитить.

Является молитва верной дочерью любви. Она – соль знания; она же побуждает пускать ростки его у человека в сердце, как будто бы в своей природной почве.

Она страданья переводит в наслажденья.

Ведь дщерь любви она: любовь необходима для молитвы, и нужно быть возвышенным и целомудрие хранить, чтобы любить.

Господни люди, возьмите молот и резец, спуститесь в мое сердце. Разбейте там все угловатости его, отшлифовав изящно как восточный мрамор.

Запечатлейте в нем бессмертные слова: «Пред правосудием Господним да будет страх и трепет».

Пусть выраженье это станет вечно пребывать пред оком странника. Он остановится у изваяния сего.

Потом, продолжив путь свой, он скажет в своем сердце: «Вот добрые слова; они напоминают страх Господень и уважение пред нашим Богом».

Глагол Господень мiрозданье сотворил. И точно так же мое слово творит, вокруг меня осуществляя деянья моей мысли.

Глагол Господень отделил от скверны чистоту и свет от тьмы. Он вечно жив и всемогущ. Он может непрестанно повторять в нас все Свои деянья.

И стоит только прислушаться к Нему, как нас наполнит и охватит свет. И радости елей прольется в сердце человека.

Поднимет смертный голову свою; глаза его, огнем духовным загоревшись, везде отпечатлеют уваженье и страх Господень.

О, сердце человека, стремись, однажды ужаснувшись бренности дороги, к пределам света, приближаясь своим движением к тому, кто там свою обитель полагает.