Коллектив авторов - Самые знаменитые сказания и легенды

Беовульф не был с ней знаком, потому что она была второй женой рано овдовевшего Хродгара, но по одеждам, драгоценным уборам и горделивой осанке он сразу догадался, что это нынешняя супруга короля. Мужчины, бывшие в зале, приветствовали ее радостными возгласами. В сопровождении прислужниц, несущих за ней украшенный драгоценными камнями сосуд, она прежде всего подошла к королю и протянула ему золотую чашу, желая ему хорошо и весело провести время за пиршественным столом. Дальше она двигалась от воина к воину, предлагая каждому глотнуть из золотой чаши, которую следовавшие за ней женщины постоянно наполняли. Когда подошла очередь Беовульфа, то королева, приветствуя в его лице всех прибывших с ним геатов, сказала:

– Великий принц геатов! Я благодарю Господа за то, что Он услышал мои молитвы, удостоил меня поднести чашу с пряным вином тому, кто, я уверена, освободит мой истерзанный народ от страшного чудовища.

Осушив чашу, Беовульф ответил ей так:

– Я знаю твердо, королева, что или заслужу любовь датчан, или погибну в жестокой схватке с Гренделем. Иного не дано.

Королева милостиво ему кивнула. Ей понравился ответ Беовульфа. Женщины удалились. А вскоре, как только солнце устремилось к горизонту, встал со своего резного трона и Хродгар. Сон уже начинал туманить взор его все еще зорких глаз. Он точно знал, что Грендель явится в Хеорот, лишь ночь накроет землю черной своей сетью и черные тени безмолвно расползутся по земле. Воины Хродгара поднялись вслед за ним. Король подошел к вождю геатов, сердечно обнял его за плечи.

– Никому когда-либо вступавшему на эту землю, – сказал он, – не оказывал я такой чести. Но тебе я говорю: «Будь в Хеороте, как дома у себя. Считай его своим. Освободи его от нечисти. И тогда корабль твой вернется к родным брегам, просев по самую палубу от нагруженных на него даров».

Сопровождаемый всеми своими воинами, домочадцами и слугами, Хродгар удалился вслед за супругой в опочивальню. Геаты закрыли двери Хеорота на все замки и засовы, хотя и знали, что это их не сможет защитить от Гренделя. Разве что минутой раньше они узнают о его приходе, когда он начнет ломиться в двери.

Все воины-геаты устроились на лавках на ночлег. Беовульф, стоя у своей постели, воскликнул:

– Грендель не сильнее и не храбрее меня! Что славы было бы мне заколоть его моим мечом? Нет! Я его встречу безоружным. Так сердце его скорее дрогнет, если увидит он, что жду я его без страха. И пусть рука Господня в неизъяснимой мудрости Своей протянется и поможет тому, кого найдет достойным!

С этими словами отважный вождь геатов опустил голову на подушку. Рядом с ним расположились его воины, готовые в любой миг вскочить и по первому же знаку ринуться на врага. И каждый из них был убежден, что наступающая ночь в его жизни – последняя, что не судьба ему вернуться домой и встретиться с любимыми детьми, женой, друзьями, увидеть снова островерхие крыши знакомых городов. Каждый думал о датских воинах, чьи жизни уже похитил Грендель как раз тут, в Хеороте, где по доброй воле в эту ночь расположились не даны, а они, геаты. Беовульф лежал без сна, прислушиваясь, поджидая. Ему не терпелось скорей схватиться с врагом, и одновременно его охватывала ярость при одной мысли о Гренделе.

А тем временем от подножья окутанных туманом холмов, из глубины смрадных болот шел кривыми тропами Грендель, пробирался к прямой мощеной дороге, чтобы как всегда дойти до Хеорота в полночь. Правда, давно уже там он не встречал поживы.

Он шел широкими, неслышными, быстрыми шагами к сияющему Хеороту. Огромный, черный, страшный. Дошел и дернул дверь. Дверные запоры взбесили его, и, навалившись плечом, он вырвал дверь с мясом. Эти люди посмели запираться от него! Он им покажет! Он прыгнул за порог. А! Люди! Здесь, точно, люди! Он протянул свои лохматые, когтистые ручищи и во мгновенье ока схватил того, кто расположился на ночлег с краю. И разодрал его как цыпленка. И, захлебываясь, стал пить теплую, живую человеческую кровь. Напившись, он швырнул разодранное тело наземь и протянул руку, чтобы снова схватить другого воина.

Но его руку перехватила другая рука.

И Грендель понял, что она не слабее его собственной. Его поганую черную душу уколол страх. И что-то ему даже подсказало, что лучше бы убраться назад к себе в болото – так было бы надежнее. Однако ему пришлось понять, что этой ночью он попал в совсем другой Хеорот, чем тот, который опустошал и обагрял горячей кровью людей, пред ним ни в чем не виноватых. В его глазах, зелено-мутных, как те болота, где он жил, мелькнул ужас. Такой же ужас, какой он до сих пор поселял в человеческих сердцах.