Григорий Родионов - В родном доме

И вновь пробежали по нему волны вчерашней неги. Только сегодня она была ещё слаще, чем вчера…

Зина, наконец, успокоилась, пришла в себя и даже вспомнила, что нужно продолжать претворение в жизнь «стратегического» плана обольщения. Вернее, она теперь решила полностью изменить этот план и наполнить его, так сказать, новым содержанием, теперь её целью стало не заигрыванье с неуклюжим «доцентом-процентом», не игра в любовь, а сохранение и развитие вспыхнувшего вчера чувства. Зине уже не хотелось отпускать от себя «жертву». Правда, на этот раз Зина руководствовалась не законами женского тщеславия, а непонятной логикой чувств.

– Меня сегодня позвали в гости, – задумчиво сказала она. – Хотите, я и вас возьму с собой?

Помолчав немного, она добавила: «Если вам не совсем удобно идти со мной, можете позвать Гумера за компанию».

Тут же в её красивой головке созрел новый план. Среди медсестёр санатория была одна Зинина подружка – красивая, молодая, разведённая женщина, живущая одна в уютной двухкомнатной квартире. Летом одну из комнат медсестра обычно сдавала приезжим. В прошлом и позапрошлом годах Зина со своим любовником снимали комнату у неё. А теперь Зина надумала позвать Харзана в гости к этой медсестре, а заодно познакомить хозяйку квартиры с Гумером.

Харзан, конечно, не мог отказать Зине, и не только потому, что боялся её слёз, но и потому, что ему самому хотелось быть рядом с этой удивительной женщиной.

Оставалось уговорить Гумера. Впрочем, долго уговаривать его не пришлось. Гумер всё ещё находился под впечатлением от разговора с Юрой и согласия Харзана ознакомиться с его драгоценными рукописями. Во время обеда Зина поговорила с медсестрой, наметив планы на предстоящий вечер. Хозяйка квартиры должна была пригласить их в гости и постараться завлечь в свои сети этого вечно неприкаянного и грустного меланхолика Гумера. Медсестра знала, что завтра в Алупку прилетает любовник подруги, и хотела пожурить Зину за ветренность, но та не дала ей и рта раскрыть, лишь попросила слушаться её и организовать незабываемый вечер, а об остальном она поговорит с подругой позже, на следующий день, потому что для объяснений сегодня просто нет времени.

Гумер с Харзаном купили в магазине вино, фрукты, деликатесы и стали ждать вечера.

Таким образом, стратегический план Зины претворялся в жизнь ускоренными темпами и к тому же довольно успешно. Дом медсестры был расположен в живописнейшем месте города, среди зарослей лианы, виноградника, хурмы и гранатовых деревьев.

Войдя в дом, Зина представила гостям свою подружку:

– Знакомьтесь, это Лена, моя подруга, она украинка.

– Меня зовут Гумер, я татарин, – Гумер осторожно пожал нежную ручку Лены.

Женщина слегка зарделась от смущения.

Тут же были распределены обязанности по подготовке стола, и работа закипела весело, с шутками-прибаутками.

Застолье началось непринуждённо, весело. Зина с Леной, казалось, обладали неистощаемой фантазией, придумывали на ходу разные шутки, игры, развлечения. Харзан пьянел не столько от вина, сколько от близости Зины. Гумер радовался, что ему, наконец, удалось хотя бы временно прогнать свою «тысячекратную» хандру.

Они сидели парами по обеим сторонам стола, на котором красовались свежесорванные гроздья винограда, плоды хурмы, граната, тарелки с осетровой рыбой и шейками лангуста, а также разные вкусные блюда, приготовленные подружками. Среди бутылок с лучшими крымскими винами гордо белела и бутылка высококачественной очищенной водки.

После первого тоста – за знакомство – Гумер предложил музыкально-литературную игру. Каждый очередной тост должен сопровождаться исполнением песни на родном языке участников застолья. Поскольку все четверо были разных национальностей, песни должны звучать соответственно на четырёх языках. Сначала решили поднять тост за Зину, поскольку русский язык знали все присутствующие. Зина не заставила долго уговаривать себя и спела песню на стихи Сергея Есенина. «Отговорила роща золотая / Берёзовым весёлым языком…»

Песню тут же подхватили остальные участники застолья. Пели негромко, но с чувством, вкладывая душу в известные всем строки. «Да, Есенин бессмертен», – подумал Гумер.

Донельзя довольные совместно исполненной песней, дружно зааплодировали самим себе и закрепили чувство глубокого удовлетворения солидной порцией массандры.

Лена решила исполнить шутливую украинскую песню. Играя бровями и смотря прямо на Гумера, дивчина запела: