Маргарет Этвуд - Мадам Оракул

На Острове мы долго бродили от одного проката лодок к другому, прикидывая, где на нас обратят меньше всего внимания, потом выбрали самый захудалый и без всяких осложнений получили яхту. Пять долларов скидки, остальное – по возвращении. Служитель сказал, что лодка вообще-то маленькая и рассчитана на двоих, но, если мы обещаем не заходить в гавань, он закроет на это глаза.

– Знаете, как управлять парусом, – сказал он. Это было скорее утверждение, чем вопрос.

– Конечно, – поспешила заверить я. Служитель скрылся в будке, и мы остались с лодкой наедине.

Сэм бодро начал отвязывать ее от причала. Мы залезли внутрь и не без труда вывели лодку в гавань Торонто, где, трепеща белыми парусами, уверенно сновали другие яхты.

– Что теперь? – поинтересовалась я.

– Теперь надо поставить паруса, только и всего, – ответил Сэм. Он принялся отвязывать многочисленные веревки и дергать ими в разные стороны, экспериментируя так и этак, пока паруса наконец не поднялись.

– Так ты умеешь управлять? – спросила я.

– Конечно. Я в свое время много ходил под парусом. В летнем лагере.

– И когда же это было? – осведомилась Марлена.

– Ну, общие навыки все равно сохраняются, – мгновенно ощетинившись, ответил Сэм, – но если хочешь сама…

– Да я в жизни в лодке не сидела, – бросила Марлена с оттенком презрения. Так всегда говорят женщины, когда ловят мужчин на каком-то нелегитимном умении. К тому времени мы довольно твердым курсом шли в фарватере островного парома.

– Может, лучше вернемся, – предложила я, – и возьмем байдарку?

– Не получится, – сказал Сэм. – Я не сумею. Кончилось тем, что Марлена села к рулю, а мы с Сэмом неуклюже топтались у мачты, увертываясь от гика и пытаясь управлять веревками, которые непонятным образом поочередно управляли парусами. Помучившись, мы сообразили, в чем дело, однако настроение у меня упало. На кой черт было стряпать этот пошлый, мелодраматичный сценарий, если в итоге мы все можем по-настоящему погибнуть? Между тем наша яхта, прыгая в волнах, пересекла гавань Торонто, миновала дамбу, которую сооружали из какого-то мусора, и вышла в озеро. Движение было под контролем – более или менее, – поэтому я пристроилась на палубе и, глядя в зеркало пудреницы, стала замазывать лицо тенями для век. Цвет назывался «Полуночный синий» – это придумала Марлена: так мое лицо будет труднее заметить с берега. По той же причине на мне были синие джинсы и футболка.

Как только мы вышли из гавани, стало намного ветренее, и поднялось настоящее волнение. Ветер дул в спину; мы очень быстро шли на восток. Мое лицо достаточно посинело; я внимательно просматривала берег – с воды он выглядел совершенно иначе, – пытаясь понять, где машина.

– Мы слишком далеко ушли, – крикнула я Сэму, – нельзя ли поближе к берегу? – Я, конечно, умела плавать, но не настолько хорошо – плыть на спине целую милю не улыбалось.

Марлена протянула мне бинокль Дона, который предусмотрительно взяла с собой – помогли скаутские навыки. Она захватила все, кроме разве что сигнальных флажков. Я еще раз осмотрела берег и увидела полосу песка, столы для пикника и, да, точно, свою машину, которые быстро проносились мимо.

– Она вон там! – крикнула я, показывая пальцем. – Как нам попасть обратно?

– Сменить курс! – проорал в ответ Сэм, стремительно нагибаясь за веревкой.

– Что?

– Я должен сесть на руль! – завопил он и, как краб, пополз к нам.

– О боже, до меня только что дошло, – сказала, точнее, визгливо выкрикнула Марлена: из-за свиста ветра и рокота волн ничего не было слышно. Надо сказать, буря поднималась нешуточная; волны пенились, борт то и дело захлестывало.

– Что?

– Дон… это же попадет во все газеты, и он узнает, что мы с Сэмом были вместе.

– Скажи, что вы теперь просто друзья! – прокричала я.

– Не выйдет, – довольно сказала Марлена: то, что ей давно хотелось обнародовать, неизбежно станет известно, причем без всякого вмешательства с ее стороны. Не то с радости, не то с горя Марлена выпустила руль. Лодка резко накренилась, парус упал, Сэм пригнулся, гик крепко ударил мне в поясницу – и меня выбросило за борт.

Я была не готова к этому, поэтому с головой ушла под воду и сразу нахлебалась сырой онтарийской воды. Она оказалась намного холоднее, чем я ожидала, и на вкус отдавала тухлыми плавниками и использованными подгузниками. Я вынырнула на поверхность, кашляя и задыхаясь.

Сэм спустил паруса. Лодка, неуверенно раскачиваясь, проплыла немного дальше. Марлена очень натурально кричала: «О боже! О боже!» – словно я действительно тонула, нечаянно упав за борт. Она опасно перевесилась через край лодки, протянула ко мне руки и крикнула: «Джоан, держись!», но Сэм перехватил ее.